Акробат натянул штаны, прислушиваясь к себе и понимая, что жжение на спине никуда не делось, просто ослабело, чтобы Тэо почувствовал его сразу. Он подошел к узкому зеркалу, стал к нему спиной, обернулся через плечо, разглядывая видимую часть рисунка. Не имело смысла убеждать себя, что ничего не изменилось.
Изменилось.
«Отростки» водоворота сплетались между собой в косу и еще ближе подобрались к левому плечу.
– У тебя не так уж много времени, приятель, – серьезно сказал он своему отражению.
Лавиани была права. У него с каждым днем все меньше шансов. Стоит поговорить с кем-нибудь из указывающих. Конечно, если они захотят с ним разговаривать, а не прикончат сразу, как какого-нибудь заблудившегося.
Тэо не исключал такой возможности.
Он оставил сумку и деньги на столике, спустился вниз. В зале горел очаг и, греясь у огня, сидел седовласый мужчина, укрывший ноги толстым клетчатым пледом сине-зеленого цвета.
– Доброе утро, – поприветствовал его акробат, но тот даже не повернул головы.
Из кухни вышла Ирма – женщина, которая по просьбе девушки в алом плаще дала ему приют. Немолодая и грузная, она улыбнулась ему. Вытирая мокрые руки о вышитое полотенце, сказала негромко:
– Доброе. Мой сын слышит лишь шторм да песнь уин.
– Сын? Но он старше, чем…
Она вздохнула:
– Он китобой. Был им. Три года назад его корабль прибило к Проклятым островам. Калей единственный, кто осмелился сойти на берег за водой. Лишь Шестеро ведают, что он увидел, но вернулся уже стариком. Ты голоден?
Тэо кивнул, покосившись на мужчину, который, как и прежде, продолжал смотреть в одну точку.
– Садись за стол. Сейчас накормлю.
Она принесла ему огромную миску рыбной похлебки с морковью, хлеб и ветчину. Села напротив, наблюдая, как он ест.
Было вкусно, и Тэо старался не торопиться, чтобы не обжечься.
– Я постирала твою одежду.
– Спасибо.
– Ты первый, – сказала Ирма, и ему послышалось в ее голосе благоговение. Видя, что он не понимает, женщина добавила: – Первый, кого отдало море во время шторма не знаю за сколько лет.
– Мне просто повезло.
– Быть может, и так, торговец.
– Я не торговец. Просто пассажир. О других выживших что-нибудь слышно?
Она с сожалением развела руками:
– Я ничего не знаю. Но вряд ли. Море и так было щедро в эту ночь. Нельзя ждать от него большего, чем оно дало нам.
Акробат нахмурился. Ему было жаль, что Лавиани погибла. Пускай они и были знакомы совсем недолго, и она вела себя довольно странно, но эта женщина нравилась ему, несмотря на весь ее колючий характер.
