— Силы небесные! — пробурчал Грант и, посмотрев наверх, оцепенел от изумления.
Днище диска миниатюризатора, надвинувшегося им почти на головы, светилось далеким бесцветным сиянием, которое шло мощным и ровным потоком. Свет воспринимался не столько зрением, сколько, в основном, нервными окончаниями, так что, когда Грант закрыл глаза и сам предмет исчез из виду, исходящее от него свечение все так же стояло у него перед глазами.
Микаэлс должно быть обратил внимание, как Грант сжимал веки, потому что сказал:
— Это не свет. Это вообще не электромагнитное излучение, какого бы то ни было вида. Это вид энергии, которая не присутствует в нашем нормальном окружении, в нашей Вселенной. Она действует прямо на нервные окончания, и наш мозг воспринимает ее как свет, ибо он не знает иного способа отреагировать на нее.
— Она представляет собой какую-то опасность?
— Насколько известно, нет, но должен признаться, что с таким уровнем интенсивности пока еще никто не сталкивался.
— Мы опять-таки стали первопроходцами, — пробормотал Грант.
— Потрясающе! — вскричал Дюваль. — Как сияние сотворения мира!
Реагируя на излучение, плита под судном тоже засветилась, да и сам «Протеус» стал излучать свечение как снаружи, так и изнутри себя. Можно было подумать, что кресло, в котором располагался Грант, было сделано из пламенных сгустков, но оно продолжало оставаться холодным и массивным. Даже воздух вокруг светился, и Грант вдыхал в себя холодное свечение.
Руки и его, и спутников слегка фосфоресцировали.
Светящиеся пальцы Дюваля прочертили в воздухе знак креста, и излучающие свечение губы шевельнулись.
— Вы вроде испугались, доктор? — спросил Грант.
— Порой молитва рождается, — мягко ответил Дюваль, — не из-за страха, а из благодарности, что тебе довелось увидеть одно из чудес Божьих.
В глубине души Гранту пришлось признать, что он потерпел поражение в поединке. Ему подобная мысль и в голову не приходила.
— Гляньте на стены! — закричал Оуэнс.
Те стремительно расходились в стороны, и потолок улетал вверх. Пределы огромного зала заволакивались плотным густым туманом, излучавшим к тому же свечение. Диск превратился в непостижимо огромный предмет, подлинные пределы и очертания которого скрылись от глаз. Шестиугольники каждой из ячеек превратились в источники нестерпимо яркого света, режущего глаза, словно звезды на угольно-черном небе.
Грант почувствовал, что опасения уступают место захлестывавшему его восторгу. Сделав над собой усилие он торопливо бросил взгляд на остальных спутников. Все они смотрели вверх, словно загипнотизированные сиянием, лившимся из ниоткуда, ибо зал расширился до пределов Вселенной, а сама Вселенная теперь являла собой нечто непредставимое.
