— Фаний! — воскликнула Лаис восторженно. — Это ты! Что ты здесь делаешь?! Как попал сюда?! Кто тебя продал в рабство? Где Орестес? Он еще жив?!
Раб с ужасом смотрел на нее и все пятился, пятился, пытаясь вырвать свою руку из ее цепких пальцев и убежать.
— Конечно, за то, чтобы познакомиться с твоей подругой, я тебе многое готов позволить, красавица, — пробурчал надсмотрщик, — но смотри, ты до смерти перепугала Килиду.
— Никакой он не Килида! — закричала Лаис. — Говорю тебе, его зовут Фаний! Это торговец из Афин, у него дом близ Пирейских ворот, что между Пниксом и Мусейоном. А возле дома растут три серебристые оливы. У Фания красивая молодая жена, у него есть друг Элий, который живет в Пирее и держит там лесху, постоялый двор. Фаний, Фаний! Если ты забыл меня, то, может быть, помнишь Элия? А свою жену? А Орестеса?!
Ничто не дрогнуло в лице раба, а в испуганных, но пустых глазах не вспыхнуло ни искорки памяти.
— Наверное, ты все же ошиблась, — в один голос сказали надсмотрщик и Гелиодора.
— Это он, он! — твердила Лаис. — Я ничуть не сомневаюсь в этом. Точно такое же родимое пятно было у Фания! Думаю, что он отправился в плавание по своим торговым делам, но попал в плен к пиратам, которые и продали его в рабство. Наверное, от страха и побоев он лишился памяти. Но он свободный человек, и ему должна быть возвращена свобода! Ах, если бы я могла его выкупить и отправить в Афины! Я бы отдала ради этого все, что у меня есть!
Надсмотрщик смотрел на Лаис с любопытством.
— Ты очень добрая девушка, — протянул он. — Я никогда не видел таких, как ты! А скажи, твоя подруга, та, которая убежала, она тоже не только красивая, но и добрая?
— Нофаро? — переспросила Лаис. — О, конечно! Она еще добрее, чем я!
— Это правда, — подтвердила Гелиодора. — Свет не видывал такой милой, ласковой и доброй девушки.
— И какое счастье, что всего этого так много! — простодушно воскликнул надсмотрщик, очерчивая в воздухе два здоровенных полушария сначала на уровне своей груди, а потом сзади.
Гелиодора расхохоталась, и Лаис тоже не могла удержаться от смеха. Даже на лице Фания появилось бледное подобие бессмысленной улыбки, которая, впрочем, тут же обратилась в испуганную гримасу.
— Девушки, передайте вашей прекрасной подруге, что стражник Дарей отдает ей свое сердце и почтет за честь посетить ее, когда правила школы это дозволят, — торжественно заявил надсмотрщик. — Пусть я родился третьим сыном, но у нее я пожелал бы оказаться первым гостем, и ради этого теперь буду откладывать все, что мне удастся заработать! Сказать по правде, я бы даже женился на ней, даром что она уже давно не девица и ее ждет участь гетеры!
