Раскрыв для друга нового объятья.
Ужели шлешь ты старому проклятья?
Иль скажешь, что измучена ты мной,
С ним веселей досуг проходит твой?
Напрасно верил я твоим обетам
И думал - ты верна святым обетам.
Но вижу - верности ты лишена.
Ущербна стала полная луна.
Со мною ты дружила постоянно,
А сердцем отдалась во власть обмана.
Ты на словах всегда была со мной,
Но, вижу я, тобой владел иной.
Я посрамлен соперником ничтожным,
Хоть не считал такой позор возможным.
И в том твоя вина, о мой кумир,
Хоть виноват и коловратный мир.
Так розовый бутон к шипам снисходит,
Раскроется - друзей других заводит.
Шипы бутон избавят от тревог[74],
Из розы же - аптекарь выжмет сок.
О ты, по ком все сердце истомилось,
Чей гнев велик и чья ничтожна милость.
Ты, что забыла верность прежних дней,
О ты, опора тела, свет очей.
О ты, бальзам моих душевных бедствий,
О ты, товар на торге сумасшествий!
Ты, красоты звезда, в ночи луна,
Стройна, горда, изящна и нежна.
Я в прах самой природой предназначен,
Я злоязычен, обликом я мрачен.
Ты от меня испуганно бежишь,
Как будто мной поругана бежишь.
И я готов с тобою согласиться -
Тебя я недостоин, о царица.
Мне б видеть хоть в мечтах твои черты,
Пусть будут о другом твои мечты.
Но много есть людей, - то помнить надо,
Которым разговор о нас отрада.
И, видя слез обилие мое
И надо мной насилие твое,
Кого они неверной называют
И на кого презренье изливают?
Ты хочешь, чтоб об имени твоем
Никто и слова не сказал добром?
Отвергла давний ты людской обычай,
Любви к другому стала ты добычей:
Ведь много есть влюбленных, как и я,
Ты взглянешь - вырастает их семья.
Хотел бы я тебя совсем не видеть
И, отомстив тебе, тебя обидеть,
Найти себе любимую, как ты,
Но суетны об этом все мечты.
Меня твой брак, Лейли, привел в смятенье,
Не помню я себя от изумленья:
Ведь ты источник жизнь дающих вод,
В моей душе твоя душа живет.
В моей душе твой образ - вечный житель,
Зачем же у тебя другой властитель?
Но может быть, обманут Ибн-Салам,
Лишь блеск доходит твой к его глазам?
Он лишь мечту, лишь образ твой лелеет,
К тебе напрасно страстью пламенеет?
Пусть им владеет гордость, суета:
С ним рядом не Лейли, но сон, мечта.
Ужель Лейли любимого забудет?
Ужель она дружить с другими будет?
Жемчужина в венце! Иль нет, венец!
Достигла цели ты! Пути конец!
Дойдя до совершенного предела,
За пиршеством с друзьями ты сидела.
Блаженно трепеща, я долго ждал,
Что вспомнишь ты того, кто так страдал.
Ты не сказала: "Я рабом владею,
Мое ярмо ему согнуло шею".
Пусть так! Но почему же, мой кумир,
