С Меджнуном на цепи старик бродил
И от шатра к шатру его водил.
К жилищу милой подошел влюбленный
И вдруг не выдержал, ошеломленный:
"Прошедший мир упал, завидев дом,
Упал гуляка перед погребком"
Со стоном повалился на пороге -
Лейли его услышала в тревоге.
Печальным вздохом разодрав шатер,
Вперила в угнетенного свои взор.
Увидела - невидим тот страдалец,
Зачах, ослаб от горя тот скиталец.
Подобно брови стан в дугу свело.
Сиянье взгляда горем унесло.
Душе он был худым подобен телом,
Застыла скорбь во взгляде омертвелом.
Царица красоты, его любя.
Позволила ему узреть себя.
В ней сердце горестное трепетало,
И вот стихи такие прочитала:
Газель Лейли
Иль сжалился любимый мой над горькой участью моей,
Вступив сегодня, наконец, в лачугу злых моих скорбей?
Быть может, это слезный дождь настолько благодатным был,
Что роза в цветнике моем так расцвела, всех роз пышней?
Я знаю, что горит огонь печальных вздохов, потому
Что в ночь разлуки свет свечи разлился ярче светлых дней.
И эту встречу, может быть, я просто сном бы назвала,
Когда бы сон доступен был для плачущих моих очей.
Быть может, это лишь мечта, что вижу пред глазами я, -
Могла ль мечтать я повидать мою мечту, что всех милей?
Любимый в гости к нам пришел - душа, отдай свое добро,
Истрать на гостя, сердце, все, чем ты владеешь, не жалей.
О Физули, мой милый друг пришел, чтоб душу взять мою;
Но он ведь сам - моя душа, и мне не жаль души своей.
Меджнун говорит Лейли о себе и своей печальной судьбе
Меджнун, взглянув печально на нее,
Раскрыл ей сердце скорбное свое.
К ее он обратился правосудию,
До звезд исторгнув стон горящей грудью:
"Царица и владычица моя,
О расскажи мне, в чем виновен я!
Я твой приказ попрать не постыдился?
Иль, может быть, с врагом я подружился?
Не наговор ли злобных языков,
И не коварство ль здесь клеветников?
Я - почитатель этого порога,
Зачем меня с него столкнули строго?
И кто виной того коварства был,
Виною моего мытарства был?
Я от порога твоего далеко,
Изнеможен, страдаю одиноко.
Сегодня я томлюсь от горьких мук,
А завтра мне страданье - лучший друг.
В пустыне изнываю я все время, -
Ни друг, ни близкий не разделит бремя.
А ты спросить не хочешь обо мне:
"Как ты живешь в далекой стороне?"
Мне равнодушие твое так странно -
Ужель я заслужил твой гнев нежданно?
Но если в гневе ты права своем -
Гляди, с повинной я пришел в твой дом.
Став на колени, цепь надел на шею, -
Даруешь ли прощение злодею?
Любой приказ готов исполнить я,
Лишь не исчезла бы любовь твоя!
