– И? – обронил генерал.
Он сидел, откинувшись на спинку кресла, и спокойно попивал чаек. Вид у него был довольный, чуть ли не блаженный, и было непонятно, что именно доставляет ему такое удовольствие: употребляемый внутрь настой чайных листьев или ход мыслей подчиненного.
– Деньги – тоже разновидность наркотика: чем больше получаешь, тем больше хочется, и так до бесконечности, – сказал Глеб. – Кулешов остался без очередной дозы, которую уже считал своей. И мне очень хочется оказаться рядом с этим господином, когда у него начнется ломка.
– Вот и превосходно, – сказал Потапчук. Он выпрямился и поставил чашку. – Видишь, ты уже практически сочинил для себя легенду. И должен заметить, что она процентов на девяносто совпадает с той, которую придумал я. Осталось уточнить детали, и можешь приступать.
– Одна беда: в танках я разбираюсь, как воробей в аккордеонах, – вздохнул Глеб, доставая из пачки сигарету.
– Все интернет-ресурсы, в том числе и закрытые, в твоем полном распоряжении, – утешил его генерал. – Доступ в музеи, хранилища, на киностудии и в прочие места, где могут находиться… гм… наглядные пособия, тебе обеспечат в течение ближайших суток. Разберешься, невелика премудрость. Это же просто гусеничный трактор, а не компьютер! Вот там – да, настоящий темный лес. Микросхемы, печатные платы, проводки, шлейфы – это все я вижу и понимаю. А вот откуда на экране, когда клавишу нажмешь, буковки берутся, – не понимаю, хоть убей! Это мистика какая-то, черная магия. Или это я так от жизни отстал? Застрял во временах своей молодости, и ни тпру, ни ну!
Глеб понюхал сигарету, пару раз щелкнул зажигалкой, глядя на язычок пламени сквозь темные очки, но закуривать не стал. Судя по сделанному его превосходительством лирическому отступлению, тот считал вопрос решенным, а разговор законченным. В общем и целом Слепой был с ним согласен, но одна маленькая деталь все же требовала уточнения.
– Насколько далеко я волен буду зайти? – спросил он.
Потапчук ответил сразу, не раздумывая ни секунды, как будто ждал этого вопроса и заранее подготовил ответ. Впрочем, наверняка именно так и было.
– Настолько, насколько потребуется, – жестко произнес Федор Филиппович. – На Кулешова мне по большому счету плевать, но его левый бизнес, если он действительно существует, надобно прикрыть раз и навсегда.
– Слушаю и повинуюсь, мой господин, – сказал Сиверов и все-таки закурил, из вежливости отойдя к дальнему от генерала окну своей конспиративной берлоги.
