Вскоре Элисиаф вернулась в родные земли, вернее земли, уже ставшие ей родными, оставив молодой чете сверх злата и парчи серебряное блюдо с головой мудрейшего карлика Мимира. Три года Владимир оберегал накрытое тяжелым вызолоченным шатерком блюдо, опасаясь не то что воспользоваться «свадебным подарком», но даже заглянуть под расшитый золотой нитью полог.
Так продолжалось до того то ли прекрасного, то ли, как думал он теперь, ужасного дня, когда на протяжении нескольких часов ему последовательно доложили об убийстве одного из дядьев братом его жены, очередном набеге половцев, пожаре, спалившем треть Чернигова… Тут-то Владимир и решился. Он понимал, что причисляемый теткой Элисиаф к сонму древних богов карлик — уж верно один из адских демонов, но, коль уж молитвы не могли помочь одолеть сыплющиеся, точно град, напасти, быть может, похищенная Харальдом голова и впрямь даст ему толковый совет. И, постояв в одиночестве у шатреца не меньше получаса, он с содроганием и замиранием сердца глянул в светящиеся глаза отсеченной головы.
Условия демона показались ему в ту пору необычайно легкими. Но теперь близился час расплаты, и на душе становилось все тяжелее и безрадостней. И тяжелее всего было то, что Великий князь не мог понять, что же, собственно, кроется за требованием Мимира отправиться на купание к Светлояр-озеру, в чем упрятано сатанинское коварство.
Место это, конечно, было дивное, да и чертовщины за ним не водилось, скорее уж наоборот. Неужто душа его должна погубить каким-то образом сей чудный край? Но и о душе речь не заходила… «Я попал в силки, — грустно размышлял Владимир, — попал, точно кур в ощип. И не ведаю, откуда же протянутся лапы, чтобы свернуть мне гордую выю.[40] И все же я не жалею!» Князь отвернулся от распахнутого окна и хлопнул в ладоши. Дремавший у входа в палаты думный дьяк вскочил, спеша предстать пред ясны очи государя.
— Что, готов ли обоз к походу на Светлояр-озеро?
* * *
Чеканный серебряный кубок со звоном ударился о стену и, упав на пол, откатился, демонстрируя заметную вмятину на боку. Гринрой с удивлением поглядел на своего господина.
— Прекрасный бросок, мой принц! А скажите, куда вы метили?
— На, получи! — Вслед за кубком отправилось в полет увесистое блюдо, сбросившее с себя по дороге груду фруктов. На этот раз предмет был запущен прямо в голову вопрошавшего. Тот ловко увернулся и скорчил удивленную гримасу.
— Мой принц, стоит ли себя так утруждать? Я сам подойду и возьму.
