Михаил вскочил и стремительно обернулся — никого. Он прислушался. Вздох повторился. «Ерунда. Это, должно быть, какой-нибудь зверек. Еж или там…» Аргир так и не смог придумать, кто еще мог издавать подобные звуки. «Чушь!» Он мотнул головой, обвел взглядом руины крипты и снова улегся на попону. «Надо спать. Завтра потребуется много сил». Дыхание раздалось совсем рядом, Аргиру даже показалось, что он почувствовал дуновение от выдоха. «Проклятие!» Он снова распахнул глаза. Ни человека, ни тени. «Чертовы ежи!»
Он полежал еще немного, стараясь разглядеть хоть одно из этих зловредных животных, но не тут-то было. Вскоре веки его сами собой опустились, и тут он услышал негромкий колокольный звон, точно идущий из-под земли. «О Господи! — прошептал топотирит палатинов, вновь усаживаясь на капитель. — Нет, все ерунда. Ночь темней всего перед рассветом. Просто где-то в одном из ближних монастырей уже звонят к заутрене. Только-то и всего».
Воин снова улегся, но сон не шел. Пролежав еще какое-то время с открытыми глазами, Аргир увидел, как светлеет восток. Понимая, что дальнейшие попытки уснуть бесполезны, проворно вскочил на ноги, попрыгал, чтобы размять затекшее тело, и занялся делами, привычными до обыденности, а потому, несомненно, успокаивающими и приводящими в чувство. Взнуздав коней, поупражнялся с мечами, встал на руки и прошелся вниз головой по лужайке, некогда бывшей церковным двором.
«Самое время умыться, а заодно и напоить коней, — заметно воспрянув духом, подумал он и, взяв скакунов под уздцы, повел их к ручью. — Чертов монах с его рассказами о привидениях! — думал Аргир, выбирая себе путь между валунов каменной осыпи. — Это ж надо было так испортить мне сон! Накаркал, черноризый».
В подтверждение его слов, над головой ромея громко прокашлялся ворон, давая команду хору утренних птах. «Распелись!» — буркнул Аргир. На душе его вновь было радостно и легко. «Скоро заутренняя кончится, и припрется этот с новостями и едой».
Сейчас он сам не взялся бы ответить, чего ждал больше. Умывшись, напоив коней и наполнив водой притороченные к седлам бурдюки, Михаил Аргир удобно расположился в тени разлапистого вяза, широко раскинувшего ветви над скалистым уступом, откуда волей Предвечного Творца открывался замечательный вид на округу. Михаил уже собрался было вздремнуть, когда на тропе, шедшей внизу, показалась одинокая фигура в монашеском облачении, бредущая в гору с узелком за спиной. «А вот и он! — с усмешкой констатировал Аргир. — Стало быть, все хорошо… Или не все?»
