А ведь еще полтора года назад я читал лекцию о журнале «Юность» студентам университета Джорджа Вашингтона в нашей столице.
В университетской библиотеке самых первых номеров, то есть начиная с июньского 1955 года, разумеется, не оказалось. Кто-то посоветовал мне отправиться в Библиотеку Конгресса – там, мол, все есть. (Сомнительно, все-таки, подумалось мне, что Библиотека Американского Конгресса держит в своих хранилищах тридцатилетней давности копии московского молодежного литературного журнала. Поиски в каталогах поначалу только укрепили мои сомнения. Журналов под названием «Youth», то есть «Юность», там оказалось что-то около семидесяти, кажется, и в самом деле все, что когда-либо выходило в мире под этим именем, включая даже какое-то танзанийское издание, не было только нашего московского бестселлера, что произвел в те отдаленные времена такую сенсацию среди читающей публики прежде всего своими яркими обложками, которые немедленно выделили его из общего числа советских «толстых журналов», напоминающих своими колоритами собрание подержанного нижнего белья.
Консультанты «комнаты европейского чтения» посоветовали мне поискать в каталогах на другую букву, не на Y, а на I: может быть, фигурирует не под английским словом, а под своим собственным и в другой транслитерации. Я сунулся – Ай, Ю, Эн… – и немедленно нашел искомое. Сделал заказ и отправился ждать в главный читальный зал библиотеки, под гигантским куполом которого можно вообразить, что находишься в храме всех человеческих религий.
Ожидание продолжалось не более десяти минут. Появился черный юноша-библиотекарь и положил передо мной две папки первых номеров журнала в великолепном переплете и в безупречном состоянии.
Трудно было поверить своим глазам, читая на обложке дату – июнь 1955 года и список редколлегии: главный редактор Катаев, заместитель главного редактора Преображенский, ответственный секретарь Железнов, члены редколлегии Горяев, Медынский, Прилежаева, Розов… Вот это и есть та самая стопка сброшюрованной бумаги, что появилась в затхлой атмосфере литературной Москвы будто некая залетная чайка, предвещая приход новых времен и новых людей? Еще труднее было после тридцати лет сопоставить это издание с чем-то новым, читая стишки, которыми открывался этот номер.
Здесь партия наша родная,
А с ней невозможного нет!
Сегодня земля Кустаная,
А завтра далеких планет!
Мне припомнился автор этих стихов, вислоносый поэт, постоянный посетитель кабака Дома литераторов, куда можно было попасть из редакции журнала, попросту перейдя двор бывшего имения графов Волконских. Поэт был колоссальным кирюхой, все время смотрел одним глазом в коньяк, другим на проходящих собратий в поисках собутыльников. В те времена никто бы не высмеял его за приведенные выше стихи: коммунисты тогда не стыдились своих эдиповых комплексов по отношению к матери-партии.
