Она хотела спросить причину столь резкой перемены. Еще вчера он был таким милым, даже просил у нее прощения. Как он может так хладнокровно протягивать ей визитку, когда знает, что единственная причина, по которой она может ему позвонить, - это возможная беременность? Она бы могла принять подобное отношение от грубого, неотесанного ковбоя, подобравшего ее на дороге. Но не от нежного, заботливого, веселого мужчины, еще недавно так нежно ее обнимавшего.
Патрисия сунула визитку в карман юбки.
- Спасибо.
- Если будешь еще в наших местах, не стесняйся, звони.
Чего угодно, но такого разговора девушка не ожидала, и если бы не бабушка, то непременно высказала бы ему все, что думает. Патрисия сникла, внутри словно что-то оборвалось.
Она снова вляпалась.., влюбилась не в того человека. Все произошло так быстро. Господи, да что с ней такое происходит?
В сердце царила такая же пустота и смятение, как в день ее бегства на север.
Выехав на трассу, Стоун яростно надавил на газ.
О чем ты только думал, приятель? Ее автомобиль и одежда в день, когда он ее спас.., все говорило об их несовместимости. Эта женщина вела роскошный автомобиль, а он колесил на простеньком пикапе. Потом он ежедневно видел естественную оболочку прелестного, без косметики, милого существа в не по размеру размашистой одежде, а когда дверь открыла ухоженная, изысканная леди, в которую она успела превратиться за сутки, Стоун остолбенел. Как можно надеяться, что случится чудо? Эта леди - и он? Смешно даже думать о совместном проживании и воспитании детей, хотя еще недавно он был готов к этому.
Да, у них нет будущего и никогда не будет! У нее есть его телефон, будем надеяться, она им воспользуется. А если нет, он свяжется с ней сам, через месяц.
При мысли о возможном ребенке Стоун встрепенулся. Пусть у него нет будущего с Патрисией, но ребенок может стать смыслом его существования. Неважно, какая роль ему достанется. Будет ли он проводить с ним выходные или жить под одной крышей постоянно, он намерен вложить в него всего себя без остатка.
Всю ночь мужчину преследовали сцены из их жизни в сторожке. Яркие образы дополнялись не менее яркими чувствами. Воспоминания о ее улыбке и доверчивом взгляде не давали ему заснуть.
А с каким нетерпением он ждал в сторожке утра, умирая от желания снова ее увидеть!
И вот, когда наконец он был у цели, дверь открыла совершенно незнакомая ему женщина. Хотя она вряд ли осознавала эту перемену. То, как она оделась, накрасилась и уложила волосы к ужину, было лишь повседневной привычкой ее жизни в Аризоне.
