Но есть еще время до намаза Магриб, который свершится сразу после захода, есть еще время до намаза Магриб, есть еще время…
Зато безжалостно мал промежуток до пятого намаза – Иша.
И малость эта – конец надеждам твоим, человек! Тебя будут помнить столько, сколько считаных часов промелькнуло от Аль-Магриб до Аль-'Иша, а забудут – навсегда.
Так отдай последние силы души пятому намазу и возрадуйся хотя бы тому, что всё, а не только ты, подлежит уходу в Бесконечность, где – о доброта Случая! – два само-стоящих «Я» вдруг да и смогут встретиться.
И слиться в то самое «Мы», что в мечтах и снах им было явлено.
И будет этим «Мы» рай, а всему, что не «Мы», – будет Пустота.
Однако в промежутках между криками петуха своевольно свиристела какая-то птаха – и этому горластому, бодрому «Я» не было никакого дела ни до вечной Пустоты, ни до метафизики намазов.
Вот и ему, Георгию Бучневу, надлежит быть бодрым… только еще чуть-чуть побыть в полудреме, с Риночкой… но тут в дверях, угодливо распахнутых часовыми, возник начальник караула, пальнул в потолок и завопил:
– Полундра!!! Хорош дрыхнуть, контра! Сёдни всех вас перешлепаем – тады и наспитесь!
Каждое утро, какое бы количество спирта ни было выпито накануне, товарищ Федор являлся в полном своем блеске, стрелял в порядочно уже продырявленный потолок и вопил, надсаживая глотку, одно и то же.
Вопил страстно, с гордостью припоминая, как в январе 18-го, у фальшборта гидрокрейсера «Румыния» отрезал офицерам уши и губы и сталкивал их в воду, никому не позволяя милосердным выстрелом прикончить захлебывающихся, истекающих кровью людей.
Тогда члены наспех сформированного ревкома приняли федькин садизм за «священную ненависть пролетариата» и направили «братишку», чистившего на «Румынии» гальюны и травившего за борт при малейших признаках качки, на службу в ЧК.
Развернуться бы там Федьке на славу, однако работенка чекистская требует и кое-какого ума, а с этим у гальюнщика было слабовато…
Однако именно его назначили начальником караула при десяти контриках, арестованных в Феодосии и переданных Евпаторийскому ЧК по распоряжению председателя Крымского ревкома Белы Куна.
Товарищ Кун не пожалел времени и встретился с «братишкой» лично.
Кун. Крым мы, товарищ Федор, согласно указаниям товарища Троцкого Льва Давидовича от контрреволюционеров почти очистили… Но!
Федька (раздуваясь от значимости момента). Правда ваша, товарищ Кун… Бела (прибавил на всякий случай, не очень ясно представляя, что из этих двух нерусских кликух имя, а что – фамилия
