- Можно, даже нужно, особенно мужчинам. Наш долг пополнять ряды Жнецов, – поведал Яков, подкуривая очередную сигарету. Над нами навис смог, от которого трудно будет избавиться в помещении без окон, даже учитывая его размеры. Еще час такой беседы и можно «топор вешать».
- Разве женщины-жнецы не могут иметь детей? – что-то кольнуло в области живота, когда задала этот вопрос.
- Нет. Вы же выбираете вечную жизнь. Сама подумай, если вы все начнете рожать, то кто останется работать?
Комок застрял в горле от новости. Никогда серьезно не задумывалась и не испытывала инстинкт материнства, но что, если со временем он проснется и у меня?
- Не переживай, Ангелы все бесплодные и мужчины и женщины. Поэтому они пытаются детей Жнецов переманить на свою сторону. Я помню ко мне приходил такой деятель. Послал его куда подальше! – небрежно махнул рукой Яков.
- Почему?
- Да потому, что ему нечего было мне предложить взамен. Почему я должен бескорыстно служить Богу, а потом сдохнуть от руки Жнеца? Лучше уже тогда остаться человеком! – возмутился Яков.
- Можно было просто остаться человеком?! – глаза округлились от удивления. Я почему-то наивно предполагала, что если рождена с этим даром, то и выбора другого нет.
- Конечно. Разве Герман не предлагал?
Жнец удивленно вскинул брови.
- Нет. Он и словом не обмолвился!
В груди закипал гнев.
- Это потому, что ты дочь Элизара. Германа в ад бы отправили, если б ты не согласилась стать Жнецом, а переметнулась к Ангелам или того хуже, отказалась от своих возможностей.
- Вот гад! – закричала я, сжимая кулаки.
- Что за крики среди ночи?
В холл вошла стройная высокая девушка с собранными в длинный хвост волосами, в строгом черном костюме.
- Мы просто разговариваем, - поднимаясь с дивана, промямлил Яков и в спешке удалился.
- Мы не успели познакомиться, Кристина. Я директор школы «Хронос». Меня зовут Олеся.
Строгая девушка присела на краешек дивана и протянула мне руку. Я с улыбкой ее пожала.
- Тебе нравиться у нас?
- Нет, – честно ответила я, и Олеся, как и Яков, секунду назад, удивленно приподняла идеальной формы брови.
- Почему?
- Мрачновато, – скривилась я, разглядывая стены, облицованные черными мраморными плитами, а потом перевела взгляд на ее черный костюм.
Олеся поправила воротничок пиджака и пожала плечами.
- Имидж у нас такой. Мы Жнецы, а не клоуны. Постоянно имеем дело со смертью, а черный цвет лучше всех других олицетворяет ее сущность, – ее тонкие губы едва тронула улыбка.
