Я только спросила:
— А кто он такой?
Последовал неопределенный ответ:
— Так, один крутой парень.
Напоследок я поклялась не брать в рот ничего спиртного, но здесь я его обманула. Как только за ним захлопнулась дверь, я с удовольствием выдула весь оставшийся коньяк.
Хмель меня не брал. Я размышляла, в какую очередную историю вляпалась. Информации минимум: втереться в доверие к этому типу с боксерским носом, но зачем? Разумеется, не для того, чтобы восполнить собой давнюю утрату или проверить, способны ли «крутые» парни быть однолюбами. Да что мне, в сущности, до этого? Кроме того, Карен вовсе не похож на Деда Мороза, а я плохо представляю себя в качестве рождественского подарка.
Тут я волей-неволей вернулась в мыслях к самому Карену. Мы разбежались с ним более двух лет назад, и единственное, что нас теперь связывало, — это квартира, в которой я жила и которая в действительности принадлежала ему. Чем он занимался с тех пор? Спросите что-нибудь полегче. Когда-то до меня еще долетали светские сплетни, и я слышала о его отъезде то ли в Америку, то ли в Германию, и все. Сегодня он для меня кот в мешке, но, помня его по прежней жизни, я не сомневалась: он играет по-крупному, и вряд ли его игры можно назвать детскими.
Карен был пунктуален. Он появился в квартире в десять утра, когда я еще принимала душ, и сразу постучал в дверь ванной комнаты:
— Ненаглядная, нельзя же сразу нарушать условия договора. По-моему, в десять мы уже должны были выехать?
Он произнес свое увещевание строгим тоном, но я сразу поняла, что на самом деле он в прекрасном расположении духа. Похоже, он уже был готов с моей помощью выиграть эту игру.
С утра, на трезвую голову, я чувствовала себя еще отвратительнее. Пока он сновал по квартире, насвистывая и что-то нетерпеливо бормоча себе под нос, я стояла, прижавшись спиной к холодной кафельной стене, и, опустив взгляд, наблюдала, как струйки воды текут по моим все еще стройным, несмотря на совершенно безалаберный образ жизни, ногам. Мне страшно не хотелось выходить из ванной.
— Ну скоро ты там? — В голосе Карена мне послышались звуки металла.
Я завернулась в махровую простыню и вышла.
— Ты свежа, как утренняя роза, — приветствовал меня Карен и заторопил: — Быстрей, быстрей!
Когда я оделась, Карен продемонстрировал мне набранную на компьютере бумагу — дарственную на квартиру:
— Едем к нотариусу, ненаглядная.
Он брал, что называется, круто.
Еще круче он стал выглядеть в моих глазах, когда буквально не глядя подписал дарственную у нотариуса. Я невольно вспомнила, как в годы нашей горячей любви он дарил мне по тем временам безумно роскошные вещи: золотую цепочку, импортные сапожки или красивое белье. Тогда я непременно должна была полдня демонстрировать ему его дары, восхищаясь, закатывая глазки, умильно сюсюкая. А уж как я «отрабатывала» их ночью! Глупая маленькая провинциалка, сиротка, заблудившаяся в московских джунглях, я принимала за любовь обыкновенную мужскую похоть. Впрочем, не исключено, что я получила по заслугам: ведь я тоже никогда не любила Карена. Как бы то ни было, а очередной его подарок мне еще только предстояло отработать. Надо отдать должное Карену — в походах по магазинам он тоже не поскупился. Для нужного случая в весьма дорогом салоне мне было куплено очень миленькое вечернее платье. Забыв обо всем, я выбирала и примеряла его не меньше часа, а Карен дожидался, терпеливо расхаживая вдоль рядов разноцветной одежды.
