— А Ольга, она имела к этому отношение?
— Нет, что ты! Она тут совершенно ни при чем, хотя… Она умерла вскоре после нашего пиратского подвига. Так что, когда я сидел на скамье подсудимых, терять мне было уже нечего… Познакомился я с ней приблизительно за полгода перед этим на одной нашумевшей художественной выставке. Она тоже была человеком творческим, работала в отделе реставрации древних рукописей при одном из музеев… Тогда я, конечно, этого не знал, я просто увидел удивительно красивую девушку с вдохновенным, неземным лицом, а художники — народ, падкий на красоту. И вот стоит себе эта статуэточка с рыже-золотым нимбом вокруг головы, одетая во что-то немыслимо серенькое — да как мы все тогда были одеты? — но ее это нисколько не портит. Стоит перед какой-то картиной, не отдавая себе отчета, что сама живой шедевр…
Я не выдержала и перебила:
— Скажи, а у нас с ней есть еще какое-нибудь сходство, кроме внешнего?
Он отрицательно покачал головой.
Ох, напрасно он это сказал. Я поняла, что теперь мне не будет покоя, я буду искать различие между мной и Ольгой в тщетной надежде преодолеть его. И до конца моих дней меня будет терзать зависть к ней, к той, у которой была не рыжая грива, а золотой нимб и которая сама была живым шедевром.
— А что с ней случилось? Отчего она умерла?
Мне показалось, что Рунов смутился, или, по крайней мере, как-то замялся.
— Это тоже достаточно странная история. Во всяком случае, причиной ее смерти считается несчастный случай. Как будто бы она выпала из окна, случайно выпала из окна. Но кто просто так выпадает из окна зимой, в лютый мороз?
— Самоубийство?
Я всем телом почувствовала, как он вздрогнул:
— Нет, только не это. Нужно знать Ольгу… Она бы никогда этого не сделала… При ее отношении к жизни и к смерти, ко всему… Нет и еще раз нет.
— Тогда… убийство? — неожиданно для самой себя произнесла я.
— Это скорее, — глухо отозвался Рунов, — тем более если учитывать… В общем, нашим делом, конечно же, занимался КГБ, а у этих ребят руки были длинные и очень грязные…
Мы оба надолго замолчали. Не знаю, о чем думал Рунов, а я все пыталась представить себе Ольгу живой. Десять лет тому назад… Я только что кончила сниматься в фильме, страшно гордая собой провинциалка, предвкушающая головокружительный успех и славу по меньшей мере во всесоюзных масштабах. Я только что переехала к Карену и стала носить дорогие и по тем временам роскошные тряпки, а где-то рядом, в одном и том же городе, происходило это страшное действо, в котором было замешано ведомство с аббревиатурой, холодящей тогда кровь простых обывателей.
