— Есть кто?
Артем покачал головой, и отец Никодим быстро скользнул в кабинет. В руке у него покачивался чемоданчик-дипломат.
Никодим не стал закрывать за собой дверь, и Артем через секунду услышал, как грохочет баритон митрополита:
— Ну, наконец вижу, что вы для своего архиерея можете сделать! А то одни жалобы — я ими все эти стенки мог бы обклеить!
Отец Никодим отвечал тихо, так что Артем не смог разобрать слов, и тут голос архиепископа Антония как на цыпочках подошел к общей беседе:
— Все свидетельства увезем в Москву… Ну и распустил он вас… Ладно, на сегодня хватит. Объявляйте собрание — сегодня, часика, я думаю, в четыре.
Артем вначале расстроился, что на него не осталось времени, но потом решил — нечего! Главное, комиссия настроена спасать, а не затаптывать епископа.
В мирное время высокие гости остановились бы в соборном доме, как следовало по протоколу, но сейчас митрополит и архиепископ соблюдали некий нейтралитет и потому приняли приглашение губернатора поселиться в его загородной Резиденции. Всезнающая братия судачила, что на завтра назначена литургия в Успенском монастыре — и служить будет сам митрополит Иларион. Судя по всему, игумен Гурий всерьез примерялся к кафедре, и клирики шепотком обсуждали грядущие назначения и перестановки. Артем, тот просто взвивался от мысли, что станется с епархией при владыке Гурии; конечно, с назначениями никто не спорит, но для себя Артем решил сразу — при таком финале он постарается уехать из Николаевска.
Перед началом заседания Артем бесцельно кружил по фойе, не решаясь подходить к маленьким группкам священников, ожесточенно обсуждавших злобу дня. Многие, как и он, держались одиночками, демонстрировали неангажированность — или не решались склониться в одну сторону (она же — ущерб другой). И все притихли, когда тот юный батюшка, сбежавший утром из приемной, неожиданно подошел к игумену Николаю и спросил у него тонким, детским каким-то голосом:
— Правда, что вы раскрыли тайну исповеди?
Галдящие как грачи отцы немедленно стихли. Артем не верил своим ушам — безымянный священник озвучил сомнения, которые приходили на ум едва ли не каждому в епархии.
Игумен Николай из Верхнегорска долгое время был духовником владыки, и он же стал автором почти всех разоблачительных рапортов, отправленных в Москву. Вот почему многие считали, что епископ и вправду виновен во всех описанных грехах, но пытается с ними бороться. Как искренний христианин — исповедуется, кается, ищет у Николая духовной поддержки. А Николай, рассуждали в епархии, взял да и сдал епископа Гурию — неизвестно, с какой целью.
