– Быстро в дежурную часть!! – орет в трубку Альберт.
– Ты что, как бешенный, вопишь! В чем дело?
– Я говорю, быстрее… – связь резко обрывается.
Хватает нескольких секунд, и я на месте. Альберт, красный как рак, накручивает круги по дежурке. Тут же, испуганно притихнув, мнется его помощник – Саня. В течение еще минуты я выслушиваю проклятия в Санин адрес. Мне это надоедает.
– Да прекрати орать! Что такое?
– Убег!
– Кто убежал?
– Он убег, задержанный Разин!
– Как!!! – тут уж меня прошибает холодный пот. – Ты в своем уме?
– Я-то в своем. Вот у него спроси!
– Саша, что случилось?
– В туалет он несколько раз просился. Говорил, живот ноет, отравился чем-то. Я его один раз отвел, другой – все нормально. Потом, еще раз захотелось ему. Я вывожу. Туалет-то у нас в коридоре находится. Как только из дежурки вышли, он меня оттолкнул и на выход. Я за ним. Вижу, за угол забежал. Я туда, а он, как в воду канул. На улице темнотища, фонари не работают. Вдоль всего здания проскочил – нет его и все тут. Кто же знал, что борзым таким окажется.
– Не он борзый, а ты дурак! – перебивает Альберт. – Он специально тебя уболтал, а ты расслабился. Что теперь делать? Денег в кассе нет, задержанный прямо из отделения сбежал! Кранты! Все вы со своими заморочками непонятными!
– Эй ты, хлопчик! Помолчал бы лучше или напомнить кое-что? – не на шутку серчаю я. – Это твоя прямая обязанность задержанных охранять. Прошляпил, так нечего на других свои проколы списывать! Лучше думай, как исправляться будешь. Ребята уже в адрес уехали. Представляешь, что будет, если этот хмырь раньше них туда заявится. Предупредить деда надо. Давай машину!
– Нет машины, бензин весь вышел.
– Как это бензин кончился?
– А что думаешь, четыре раза в управление Соков пешком ходил? Все и сожгли.
– Вот же облом! Саня, ты в форме? Быстро на улицу! Хватай любую тачку. Я оденусь и выхожу.
– Давай, Санек, давай! – Надеясь, видимо, на чудо, дрожащим от волнения голосом подгоняет его Альберт.
Сашка опрометью бросается к двери и…, отлетев на два метра, опускается на пол. На пороге, добродушно улыбаясь, стоит двухметровый старшина милиции Степан Иванович Пинчук, за глаза – дядя Степа.
– Ты чего, Лександр, распрыгался, на ночь глядя? – басит Пинчук, – зашибиться ненароком можешь. Веревка какая есть?
– Зачем тебе веревка? Нет никакой веревки, – истерически причитает Поляков. – Без веревки голова кругом идет.
– Так ведь замерзнет человек.
– Какой человек?
– В люке за отделением сидит. Провалился, наверно, – с жалостью в голосе добавляет Степан.
