– До получки! – прямо с порога, торжественно объявляет дед.
Вопрос о том, кому бежать в близлежащий магазин под названием «Балтика», даже не поднимается, потому что есть Леха, самый молодой из нас по возрасту и стажу работы. Поэтому Краснов на время, до прихода в отделение кого еще помоложе, демократичным путем, открытым голосованием, единогласно при одном воздержавшемся (им самим), выбран «депутатом Балтики» (был такой старинный кинофильм про революцию с одноименным названием). Схватив деньги и, не задавая лишних вопросов, он моментом одевается и убегает. Надо торопиться, иначе отдел, торгующий тем, что нам надо, закроется, так как официально работает только до семи часов. Учитывая, что заход может быть не последним, лучше лишний раз не злоупотреблять добрыми отношениями с заведующим.
Пока ожидаем гонца, рассказываю об инциденте с Галевичем.
– Идиоты! – вдруг, ни с того ни с сего заявляет молчавший до этого Брагин.
– Кто? Кто идиоты? – переспрашиваю я, не понимая, кому именно поставлен диагноз.
– Оба. Галевич – по жизни, а ты идиот вдвойне, что пытаешься ему что-то доказать.
Хочу продолжить начатую дискуссию о психиатрии, но не успеваю сказать ни слова, потому что заходит Михалыч. Остановившись посреди кабинета, смотрит на часы. Мы быстро переглядываемся. Появление Сокова совсем некстати. Вот– вот должен возвратиться Леха, а он в спешке даже портфеля не прихватил. Надо что-то быстро решать.
С надеждой глядим на деда.
– Что-то рановато кучковаться начали, – еще раз поглядывая на часы, недовольно говорит Михалыч, – рабочий день еще не кончился.
– Николай Михалыч, хорошо, что зашли, – вступает, как и ожидалось, в разговор дед. – Я уже собрался к Вам идти.
– А что у тебя такое срочное? – удивленно поднимает брови Соков.
– Да переговорить надо, желательно лично. Может у меня? – Дед делает шаг к двери.
– Ладно, п-пошли. – Михалыч идет вместе с Ермолиным на выход.
Мы переводим дух, но тут дверь распахивается и запыхавшийся Краснов, едва не сбив деда с ног, грудь в грудь сходится с Соковым.
Оба-на!..
– Дзиньк! – Раздается предательское звяканье. Леха по инерции пытается прошмыгнуть в дальний кабинет.
– Сто – ять! – негромко, отчетливо выговаривая каждый слог, командует Михалыч. Леха останавливается и растерянно крутит головой. Руки из карманов не вынимает, поддерживая изнутри оттопыривающуюся на животе поклажу.
– Что там у тебя брякает? Покажи, пожалуйста, – ласково просит Соков.
– Да так, ничего особенного, – переминается с ноги на ногу Леха.
