– Я уважаю мнение твоего дяди, но тебя он зря в это втянул, – покачал головой Персий. – Не подходит тебе эта роль. У тебя же на лице все сразу написано, что ты думаешь. Или, по-твоему, никто не умеет читать по лицам? Да и что толку в том, чтобы достойные люди поддакивали недостойным делам власти? Ведь один Тразея и не боится выразить свое несогласие! А все остальные – и, увы, в том числе твой досточтимый дядя – только согласно кивают.
– Тразея держится ментором. Вот у него точно на лице всегда написано недовольство, даже когда оно не к месту.
– Это ты свое мнение высказываешь или дядино?
Лукан нахмурился, молнии засверкали в его глазах. Он хотел возразить, но Персий опередил его:
– Ну вот, ты уже и кипятишься! Не надо! Я не имел цели тебя обидеть. Но будь осторожен с этой сомнительной дружбой! Неужели ты думаешь, что такие подарки, как этот… – он обвел взглядом просторный узорчатый триклиний, – …делаются просто так?
– Я искренне думал, что это был дар искренней дружбы… – тихо сказал Лукан, опуская голову.
– Ну а теперь как думаешь?
– Теперь не знаю… Может быть, ты и прав. Но что же мне делать?
– Ну уж, во всяком случае не искать одобрения цезаря на все свои замыслы. Пишешь себе – и пиши. И в состязания больше не суйся.
– Но если совсем никуда не соваться, кто станет читать то, что я пишу?
– Не бойся, у такого поэта, как ты, читатели всегда найдутся. Или ты думаешь, они с большей охотой станут читать топорный перевод Гомера, которым наконец разродился этот зануда Лабеон?
– Кто? Наши-то Полидамант и троянки?[86] Вполне возможно! Эпос – такая вещь, в которой очень мало кто понимает, и все поэтому предпочитают корчить из себя поклонников старины. Прочитав перевод Лабеона, они наконец-то уразумели то, чего годами не могли понять в школе у грамматика[87]. Очень мало кто способен по достоинству оценить новое. Но, представьте, иметь двоих-троих читателей меня не устраивает! Это скверно и жалко.
Лукан оперся локтем на подушку и отвернулся, не в состоянии скрыть досаду и не желая ее показывать. Полла придвинулась к нему теснее и забрала его свободную руку в свою, сжимая ее.
– Ну кто ж об этом говорит? – вмешался Басс. – Персий всего лишь призвал тебя к осторожности с Нероном. И вкусам обывателей следовать не стоит. Да что я говорю: ты сам не ребенок, в орехи не играешь!
– Все правильно, – согласился Персий. – Не ищи судьи вне самого себя. И не выравнивай стрелку весов, которые заведомо лгут… Подожди-ка… Сейчас… Сложилось к слову…
