- У мамы ведь есть родственники?
Вейдер сразу повернулся к сыну и окинул того взглядом.
- Да, - спокойно произнес он, пытаясь не выдать свое напряжение.
- Ты с ними общаешься?
- Нет, - отрезал Вейдер. - Видел один раз еще до женитьбы.
- Почему?
- Это ее родня, не моя.
- Они обо мне знают?
- Нет, не знают, - ответил ситх, которому даже не приходило в голову, что он должен был сообщить семейству Наберрие.
- И как бы они это восприняли?
Вейдер прикусил губу на секунду. Он сразу понял, к чему клонит Люк.
- Если хочешь встретиться с ними, можно это организовать. Но только на Корусанте и только когда они сами туда прилетят.
- Ты не хочешь с ними встречаться?
- Как я уже сказал, это не моя родня. - После небольшой паузы ситх предпочел добавить: - А твоя.
Люк удивленно приподнял брови.
- Но это позднее. У нас пока очень много дел.
* * *
Органа был идеалистичным дураком, слишком мягкотелым, неспособным следовать своей цели. Но именно Король Альдераана дал ему, Иблису, мощный инструмент к власти. Тогда Агата поймет, что была не права, и вернется к нему.
Зеленый ушастый магистр смотрел на бывшего сенатора. Символ Республики, хороший стимул для поднятия боевого духа. Да и просто весомая боевая единица.
- Уничтожить ситхов - моя и ваша цель, - произнес магистр почти исчезнувшего ордена.
Ситхи... старая древняя сказка. Главное, что для магистра ситхами являются первые лица Империи. Иблису, как политику, всего лишь стоило заверить Йоду в полном своем согласии, что данных личностей следует истребить, и дать пару заверений, что ради этого можно пойти на любые жертвы.
Он не понимал, зачем убивать какого-то мальчишку. Чем может быть важен двадцатилетний парнишка, подобных которому в его армии пруд пруди? Впрочем, он помнил джедаев, их воинов, которые пали от рук клонов. Что ж, мальчишка падет от руки наемника, в чьих жилах течет та же кровь, что и у клонов. У Йоды, к полному удивлению Иблиса, оказалось своеобразное чувство юмора, вот только сам джедай этого не осознавал. Он бросил взгляд на старого магистра, который так спокойно изучал его, и почему-то именно это спокойствие напрягало бывалого политика больше. Интуиция упорно что-то шептала, но желание победы вновь затмило ее.
Иблис знал: у всего есть своя цена, и, мало ли, вдруг мальчишка действительно помешает его планам. Энакину Скайуокеру было двадцать три, когда он перешел на сторону Императора, и перед своей смертью он успел попортить им всем крови. Хотя только один человек мешал планам Иблиса по-настоящему. Его Величество Император Палпатин.
