«Женщина в твоем возрасте не может жить одна. Либо она выходит замуж, либо в конце концов совершает безрассудство». Она внезапно вспомнила о своем последнем споре с Матильде и почувствовала непреодолимое отвращение. «Дон Хулио пригласил тебя ужинать. Не собираешься же ты отплатить ему дерзостью?» В ней все больше укреплялось подозрение, что за ее спиной плетется заговор. «Любая другая девушка на твоем месте чувствовала бы себя польщенной. Не понимаю, почему ты делаешь такое похоронное лицо».
В тысячу раз лучше день за днем проделывать один и тот же маршрут, глядеть, как отсвечивает солнце в стеклах «Погребка», сталкиваться с незнакомыми людьми на кипарисовой дороге и без толку исхаживать весь квартал из конца в конец. Не всегда же ее будет преследовать невезение. В один прекрасный день Атила должен взглянуть на нее. Один лишь взгляд – и он все поймет. А пока ей оставалось только ждать: противиться планам Матильде и снова и снова повторять свой маршрут.
Когда она открыла глаза, солнца не было. Всклокоченные волокна облаков скрыли его за своей белой завесой. Ветер утих, и море было спокойно. Туристы покинули заливчик и карабкались но откосу к дороге. Нищие продолжали возиться с обедом.
Селия встала на ноги, отряхнула юбку. Она не знала, сколько времени пробыла здесь – очень долго или всего лишь несколько минут. Взгляд, брошенный ею на часы, не разрешил ее сомнений – часы стояли. Она огляделась вокруг, ища ответа на свой невысказанный вопрос: нищие успели развести огонь, какой-то человек спустился по тропинке и с берега удил рыбу спиннингом.
Прошло минут десять. Быть может, четверть часа.
Чтобы выполнить привычный ритуал, оставалось еще совершить прогулку по кварталу, и, собравшись с силами, Селия пустилась в путь. Вскоре солнечный диск снова появился на небе и прижал к земле ее тень. Берег был обрывист, тропинка крута. Пройдя ее до половины, Селия остановилась и поглядела вниз. Человек со спиннингом наживлял крючки. Нищие продолжали готовить обед. Крошечные насекомые клубились в солнечном луче, подобно маленькой галактике.
На шоссе, недалеко от рыбацкого поселка, она снова встретила туристов. Они присели отдохнуть на каменную скамью и подверглись шумной осаде полдюжины ребятишек.
– Мсье, силь ву пле.[7]
– Дайте мне моней.[8]
– Песеты, мистер.
Селия прошла мимо. Дома квартала, где жил Атила, с дороги казались лишенными третьего измерения, они походили на декорации для киносъемок. Муниципалитет построил их двадцать лет назад, чтобы расселить рыбаков, вытесненных из старого города нашествием дачников. С тех пор население поселка увеличилось вчетверо. Первым андалузским переселенцам удалось въехать к рыбакам на правах постояльцев. Остальные раскинули на холме лагерь из лачуг, халуп, хибарок.
