– Вы не видали дона Хулио Альвареса?
Затем, не дожидаясь ответа, прибавлял:
– В общем, если вы его увидите, дайте нам телеграмму.
Подъезжая к Сарагосе, они встретили жандарма, который, завернувшись в шинель, совершал обход дороги. Ута предложил ему выпить.
– Держите, – сказал он. – Отхлебните глоток.
– Черт побери! – воскликнул, улыбаясь, жандарм. – Вы едете со свадьбы или выиграли по лотерее?
– Ни то ни другое, – торжественно ответил Ута. – Мы псы святого Бернарда.
– Что ж, спасибо. – Жандарм с усердием приложился к бутылке. – Большущее спасибо.
– Предупреждаю вас, что коньяк отравлен, – сказал Ута.
– Ничего. Я вижу, вы все шутите.
– Шутим? – воскликнул шофер. – Пусть с вами ничего не случится!
– Именно. Пусть с ним ничего не случится!
Ута крикнул ему отъезжая:
– Если увидите дона Хулио Альвареса…
– …дайте нам телеграмму, – закончил механик зевая.
Снова шоссе. Ута откинулся на сиденье и закрыл глаза. В полусне ему чудилось, что он пересекает равнины, горы, населенные пункты, долины. Потом он почувствовал, что катится в пропасть, и, задыхаясь, несколько раз позвал на помощь. Но из горла его не вылетело ни звука.
Уставившись вдаль белыми пятнами фар, автомобиль плавно, без толчков мчался и мчался вперед.
Когда он открыл глаза, светящиеся стрелки будильника показывали без четверти восемь. Дон Хулио еще долго лежал неподвижно, не сводя глаз с солнечного луча, перерезавшего оконную створку. Затем, приподнявшись, он ощупью нашел продолговатую грушу выключателя и, сунув ноги в старые вязаные шлепанцы, встал, чтобы открыть окно.
Сад, еще влажный от росы, дыша затаенным покоем, сочно зеленел под лучами солнца. Опершись руками на заоконный выступ, дон Хулио оглядел густую эвкалиптовую аллею, старинные поблекшие вазы, купы олеандров. Гравий на дорожках, только что прочесанный граблями, отливал зеленью, напротив балкона магнолия под сенью пальм казалось сама излучала свет.
Дон Хулио прошел в ванную и отвернул кран душа. Прежде чем стать под водяные струи, он с любопытством оглядел себя в зеркале, словно видел впервые. Жирные складки живота, набухшие синие вены на руках и ногах произвели на него тягостное впечатление. Несколько месяцев назад врач посоветовал ему отдохнуть: «Вы уже не юноша, дон Хулио. В ваши годы нельзя предаваться излишествам». Теперь дон Хулио вынужден был признать, что врач прав. Уйдя с головой в дела, он, к сожалению, не заботился о своем здоровье, о своем теле.
