– Ирка, что я сделала, Ирка?
– ТЫ МНЕ НЕ ПОЗВОНИЛА.
Вчера мы разговаривали пять раз, из них два раза у меня дома, один раз у нее и два раза по телефону.
Но вот что я поняла из ее нервных выкриков.
Вчера вечером кто-то сказал Ирке, что у меня плохое настроение и дурные предчувствия: Андрей опоздает на прием, а Мура никогда не будет работать. Что эти люди (Андрей и Мура) нанесли мне глубокую эмоциональную травму, не пожелав прочитать мою новую книжку, как, впрочем, все предыдущие. Что я больше не могу жить в невыносимой обстановке равнодушия. Что в этом мире у меня нет никого, кроме Льва Евгеньича и Ирки. Лев Евгеньич стареет, и скоро в этом мире у меня не останется никого, кроме Ирки. Ирка уверяет, что все это ей сказала я около десяти вечера.
Ирка уверяет, что я говорила трагическим голосом и весь мой вид (по телефону) взывал о помощи. Ирка думала, что мне нужна ее поддержка, и хотела мне ее оказать. Звонила мне – по телефону, в дверь, – но я не открыла.
– А ты преспокойно спала и утром НЕ ПОЗВОНИЛА. Я из-за тебя переживаю, а ты?! Ты хотя бы спросила меня, как я жила все эти дни, например, сегодня утром? Ты знаешь, что у меня недостача? Во вчерашней выручке не хватает трех тысяч! Куда они делись, а?! Тебе вообще интересна моя жизнь?! Я вот из-за тебя всю ночь не спала, представляла тебя в будущем: Андрей на работе, Мура замужем, Лев Евгеньич совсем старый…
Мне было невыносимо стыдно. Мои тайные страхи оказались выложены перед Нашими Новыми Родственниками, как на выставке, они могли их рассматривать, перебирать, жалеть меня…
– Мурочка обязательно прочитает ваши произведения, и муж тоже найдет время, – вмешался Игорь Юрьевич, – а Льва Евгеньича можно будет положить в хорошую клинику, есть специальные клиники для пожилых, дорого, конечно, но зато они там играют в шахматы, в домино, даже романы заводят… И с недостачей в принципе можно помочь.
– Пусть сначала покажет бухгалтерию, – деловито сказала Тата.
– Но какая недостача у актрисы? – удивился Игорь Юрьевич. Мягкий нежный человек, и бизнес у него мягкий, нежный – белье, а Тата жесткая, у нее катера и яхты.
– Антреприза, сама играю, сама собираю деньги, мне как творческому человеку трудно обращаться с деньгами, – отмахнулась Ирка, вскочила из-за стола и, вытащив с полки мою новую книжку, бросилась в наступление: – Есть еще кое-что! И я тебе сегодня все скажу! Как ты могла поступить так некрасиво, так бестактно? Объясни сейчас при всех, как ты могла назвать персонажа моим именем?!..Да, я сказала «можешь назвать своего персонажа Ирка-хомяк, это мой вклад в литературу». А теперь передумала. Из-за тебя я навсегда останусь в литературе хомяком! Кроме того, это неделикатно по отношению к Илье: Илья – публичный человек, а его жена – хомяк. Люди подумают, что мне тоже вводили ботокс в носогубные складки! Получается, ты открыла мои секреты! Стольким людям!..А кстати, скольким людям?? Ну-ка, посмотрим, какой тираж… о боже!..
