Все это Ира прикидывала уже на ходу – Тата выплыла из подъезда и шагнула к краю тротуара, где ее ждала темно-серая машина из тех немецких, о которых с восторженным придыханием любил рассказывать Аристарх, некогда год проработавший в Алемании. Ирина сначала думала, что он там занимался какой-то коммерцией, но Роджерс (а разговор об этом происходил именно у Роджерсов на даче) усмехнулся очень невесело:
– Нет, девочка, Аристарх успел поработать там физиком. Год писал науку, а пригласившая его сторона его теорию тут же по всей Европе на ускорителях обкатывала.
– Ого, здорово!
– Еще как! Результаты-то получены были интереснейшие. Но вот наука вся осталась у суровых и немногословных немцев – они, вишь ты, опубликовали все наработанное под эгидой своего института, спасибо, хоть фамилию Аристарха не забыли указать.
Ирина, давненько уже варившаяся в котле переводной литературы, малость поднаторела и в параллельных отраслях знания. В том же авторском праве к примеру. И понимала, что все, рассказанное Александром Семеновичем, было почти оскорблением для автора. Но, с другой-то стороны, сколько раз он сам, Александр Семенович, ругался, что здесь наука на фиг никому не нужна. Что он, доктор наук и прочая, зарабатывал своей наукой меньше, чем унылый безрукий лаборант в любой лаборатории того же Гренобля. Оказывается, пока Аристарх поражал своими разработками немцев, Роджерс творил высокую науку во Франции, тоже почти год. Тоже получил интереснейшие результаты и тоже опубликовал их под эгидой пригласившей стороны…
Итак, огромная «ауди» терпеливо ждала Тату и ее, Ирину. Из-за руля вальяжно, но поспешно вышел здоровенный мужик и с теплой улыбкой открыл Тате дверь. Та, приняв это с королевским спокойствием, опустилась на сиденье. Ирина села сзади, причем мужик не просто открыл двери своим пассажиркам, а терпеливо дождался, пока они усядутся, чтобы самолично двери закрыть.
– Давайте побыстрее, девушки. Мне Бердский уже три раза звонил – молодежь вооружилась отвертками и ждет. А он не решается открыть шкаф без описания.
Ирина, дважды волей случая переведшая один и тот же текст, довольно быстро поняла, что речь идет об электронном устройстве, начиненном дорогущими японскими транзисторами, которое должно управлять каким-то процессом со многими переменными. Она так намучилась с описаниями систем обратной связи, алгоритмами, которые включали и отключали какие-то цепи (плохо все-таки быть гуманитарием), что теперь могла в третий раз, почти по памяти, изложить все прочитанное и переведенное.
