– Что-то я не понимаю, чему вы так обрадовались, Руслан Петрович? Вы же не хотели, чтобы Тарас был убийцей. Я, признаться, тоже не хотел. Подозревать подозревал, не без этого, но в глубине души надеялся, что он не виноват. А согласно показанием Гоцы получается, что он знал, что Лапов убит. Еще до того, как обнаружили тело. Откуда знал, если он не убийца или не сообщник? Грустно все это.
– Баран ты, Давид, поэтому и грустно. Ты сам подумай: если он точно знал, что Лапов мертв, зачем он пришел к его дому?
– Мало ли. Преступник всегда возвращается на место преступления. Кстати, вы не помните, чьи это слова?
– Не помню. Преступник возвращается на место преступления, чтобы уничтожить улики. Какие, по твоему мнению, улики уничтожил Тараскин? Никаких. Даже орудие преступления – и то оставил на месте. Преступник возвращается так, чтобы его возвращения никто не заметил. Он не пристает к другим людям и не показывает им свое служебное удостоверение, чтобы каждый срисовал не только его фейс, но и фамилию.
Качибадзе задумался.
– Ага. Я все понял. Тараскин не то чтобы знал о смерти Лапова. Он о ней догадывался, подозревал. И пришел на место, чтобы найти доказательства этому. Но тогда получается, что он не только догадывался, что Лапова убили, но и где и как именно. А это значит… Скажите сами, а то я боюсь произносить это вслух.
– Это значит, что его рассказ про сон может оказаться правдивым.
– Невероятно.
Долго молчали. Потом Качибадзе выдал на-гора еще одну версию, заключавшуюся в том, что на Тараскина нашло временное помешательство, во время которого он убил полковника, а когда пришел в себя, то некоторое время думал, что ему все приснилось, и только потом стал подозревать, что что-то не так. Вот и пошел к его дому.
– Если так, то кто тогда замочил Пасечника? Установлено точно, есть данные экспертизы, что во двор к Пасечнику заезжал именно джип Лапова. Трудно представить, чтобы в период временного помешательства Тараскин успел обзавестись сообщником. И на одежде у него наверняка остались бы следы крови. Но экспертиза установила точно: следов крови ни на одежде, ни на обуви нет. Ни капельки. Что-то тут не сходится. И я чрезвычайно этому рад.
Дверь раскрылась, и в комнату заглянул офицер «Сокола».
– Мужики, новость слышали? Тараскин ушел.
Сыч поначалу не понял, о каком Тараскине речь. Когда же до него дошло, то все равно не понял, как ушел. Ну не в гостинице же он находился!
– Бежал?
– Бежал, ушел, результат одинаков. Только что сообщили. Нас по тревоге поднимают.
