Не знаю, сколько это продолжалось, время как будто остановилось тогда. Медленно, очень медленно Олег стал наконец приходить в себя. Вот он начал тяжело, прерывисто дышать, вымученно улыбнулся мне, затем, еле разжимая зубы, тихо проговорил:
– Ну… что ты… Максимка…. Всё хорошо… Извини… напугал я тебя…
Потом он очень медленно сел, успокаивающе сжал моё плечо, сделал несколько осторожных вдохов и выдохов и, собравшись с силами, поднялся на ноги.
– Ну всё, Максим, не реви. Это мне вообще-то реветь сейчас положено. Да шучу я, всё уже прошло. И не надо опять извиняться. Мы ведь заранее друг перед другом извинились и друг друга простили. Да знаю я, знаю, что ты не хотел. Это я сам чуть не клещами вытянул из тебя этот удар. Это-то и плохо, что сам ты – не хотел меня бить, хотя и обещал. Единственное, чего я боюсь, это то, что ты и Тайсона завтра не захочешь ударить.
Но запомни, Макс. Если ты завтра пожалеешь и не “вырубишь” Тайсона, я обижусь. Всерьёз, по-настоящему. Для меня будет это означать, что ты меня предал. Что всё, что сейчас случилось – было зря. Я имею в виду не только то, что мне пришлось пару минут “отдохнуть” на татами. Я ведь тебя этим перепугал ужасно. Хотя знал, что перепугаю. А думаешь, легко мне это далось – пацана так перепугать? А думаешь, легко было себя заставить по морде тебе настучать?..
Я знал, что нелегко. Я вообще не мог раньше и представить себе, что Олег способен всерьёз ударить, тем более по лицу, мальчишку, даже такого большого, как я. Не говоря уже о том, чтобы всерьёз перепугать. Значит, действительно получается, если пожалею Тайсона – предам этим Олега, его доверие, то, что он сломал в себе ради меня.
Тайсон был обречён.
Предать Олега было для меня делом совершенно немыслимым. Лучше - умереть.
Я не стал, конечно, говорить об этом Олегу, о таких вещах не говорят вслух. Но Олег понял меня и без слов. Он опять улыбнулся мне, сказал, чтобы я ничего не боялся, пожелал удачи и выставил из клуба.
Славка
По дороге домой, проходя мимо стройплощадки, я заметил на ней возбуждённую толпу пацанов. Я сталкивался с этой компанией и раньше, эти уроды любили забавляться тем, что ловили и мучили, иногда замучивали насмерть животных, кошек и собак, “катувалы” их, как они сами выражались, мерзко при этом улыбаясь.
Сейчас они тоже явно были заняты любимым своим делом, расстреливали из рогаток какое-то животное, раздавался гогот, свист, азартные крики.
Ещё месяц назад я бы прошёл мимо стройплощадки, прошёл бы, сгорая от стыда, презирая, даже ненавидя себя за своё малодушие, но прошёл бы. Страх перед палачами в таких случаях оказывался во мне сильнее сострадания жертве.
