Потом Сашка как бы между прочим предложил как-нибудь всем вместе сходить в кино. И поинтересовался у Любы, как она к этому относится. Люба ответила, что относится положительно, она любит кино, но ходить туда ей приходится одной или с кем-нибудь из подруг, никто из мальчишек её почему-то не приглашает. Сашка с энтузиазмом заявил, что это недоразумение нужно срочно исправить. И что исправлять придётся Максиму, то есть мне, потому что ему, Сашке, его Наташка ни за что не простит, если он пригласит в кино какую-нибудь другую девчонку.
Мне стало нехорошо от такой его бесцеремонности, от того, как он незаметно подменил свою же идею (против которой я ничего не имел) пойти в кино “всем вместе” совершенно другой, показавшейся мне тогда жуткой, – идеей, чтобы мы с Любой оказались в кино наедине. С бессильным ужасом я почувствовал, что щёки мои просто пылают, а я не в силах произнести ни единого слова. Не мог же я заявить, что отказываюсь пойти в кино с Любой! Тем более, что Люба явно обрадовалась Сашкиной идее и смотрела на меня с доверчивой надеждой.
И я, собрав остатки своего мужества, чужим, враз охрипшим голосом пробормотал, что-то вроде того, что это было бы действительно неплохо.
А Сашка обрадованно стал по горячим следам ускорять события, делать их необратимыми. Он заявил, что сегодня Макс не может (не знаю, почему он был уверен, что лучше меня знает, когда и что я “могу” и что “не могу”), но вот завтра – вполне. И он тут же “вспомнил”, что завтра последний день идёт “Рассекая волны” , сам он этот фильм не видел, но слышал про него, что хороший, о большой любви. И он многозначительно, окончательно вгоняя меня в краску, посмотрел на нас с Любой. Я немного разозлился и сказал, что “подумаю”.
Сашка изумлённо вытаращился на меня. Люба, кажется, обиделась, хотя и не подала вида. Я проклинал себя за это сорвавшееся “подумаю”, но отступать было уже поздно. Ладно, может и к лучшему. Постараюсь узнать сегодня, что это за фильм. А завтра сам, без Сашки приглашу Любу.
Назавтра я собирался первый раз после пропуска появиться в школе. А в тот день Олег мне разрешил первый раз придти на тренировку.
Синяки у меня были уже почти незаметными. Но тренироваться в полную силу Олег мне пока что запретил. И поручил возиться с новичками, помогать им готовиться к их первой аттестации.
Потом я остался посмотреть следующую, “взрослую” тренировку, которую тоже сегодня проводил Олег. Это было здорово! С нами, малолетками, Олег всегда очень уж осторожничал. Со взрослыми, среди которых несколько человек были, как и сам Олег, с чёрными поясами, действовал он гораздо решительнее. Атаковали его иногда так, что у меня замирало дыхание, казалось, что Олег вот-вот пропустит страшной силы удар. Но Олег действовал уверенно и надёжно, движения его были изящными, но при этом тоже очень энергичными, стремительными и мощными. Атаковали Олега так жёстко просто потому, что все доверяли ему, были уверены, что он справится.
