Но я не собирался сидеть сложа руки в ожидании конца.
— Сколько времени уйдет на то, чтобы раскочегарить котлы и запустить помпы? — спросил я. Но он меня, похоже, не слушал. Он прислонился к краю стола, и его веки были опущены. Я схватил его за руку и с силой встряхнул, как будто выводя из транса. — Помпы! — заорал я. — Если вы покажете мне, что я должен делать, я их запущу.
Его глаза распахнулись, и он уставился на меня, но не произнес ни слова.
— Вы измочалены, — продолжал я. — Вам необходимо хоть немного поспать. Но вначале вы должны показать мне, как обращаться с топкой.
Казалось, он колебался, но затем устало пожал плечами.
— Ладно, — произнес он, а затем собрался с силами, вышел и по трапу спустился на главную палубу.
Ветер всем весом навалился на корабль, накренив его на правый борт. В таком накрененном положении судно продолжало раскачиваться странными рывками. Время от времени его сильно встряхивало. Волоча ноги, капитан шел по темному коридору. Казалось, что ему стоит большого труда сохранять равновесие, а временами он и вовсе как будто не понимал, где находится.
Мы вошли в двери машинного отделения, прошли по переходному мостику и по железному трапу спустились в черный колодец машинного отделения. Лучи наших фонарей выхватывали из мрака очертания огромных, но неподвижных и безжизненных двигателей. Гулкое металлическое эхо наших шагов по железному настилу заполнило тишину. К нему примешивался шорох воды.
Мы прошли мимо машинного телеграфа и подошли к дверям в кочегарку. Обе двери были распахнуты, и за ними высились массивные и величественные очертания остывших котлов.
Капитан, поколебавшись мгновение, шагнул вперед.
— Вот этот, — произнес он, показывая на крайний левый из трех котлов. Дверь топки обрамляло тусклое красноватое сияние. — Уголь там. — Он качнул лучом фонаря в сторону черной кучи, высыпавшейся из шахты угольной ямы. Он обернулся было к топке, как вдруг застыл, зачарованно глядя на уголь. Он медленно поднял фонарь, поочередно выхватывая из мрака почерневшие от угольной пыли плиты, как будто проводя пальцем по линии угля, сыплющегося из расположенного на уровне палубы люка. — Мы будем работать по два часа, — быстро произнес он, глядя на часы. — Сейчас почти двенадцать часов. Я сменю тебя в два.
Мне показалось, он торопится уйти.
— Минутку, — остановил его я. — Вы не объяснили мне, как работает топка.
Он раздраженно покосился на котел с температурным датчиком и рычагами, при помощи которых открывалась дверца топки и дымовые заслонки.
