— Когда оборотни соприкасаются, будучи в человеческом обличье, они чувствуют силу друг друга и демонов, что дремлют в них. — Я посмотрела на Дэмьена. — Но у меня демона нет, как и у тебя.
— У меня был, — пробормотал Дэмьен. — Поначалу.
Дэмьен был типичным оборотнем, пока на его пути не встретилась колдунья с горы Озарк. Для него стало благословением отринуть демона и проклятием — помнить все, что он натворил, пока зло повелевало его душой.
— Сейчас ты работаешь на хороших парней, — напомнила ему Ли. — И тем самым искупаешь все, что наделал.
— Это нельзя искупить. Никакого времени не хватит.
Ли посмотрела мне в глаза над его головой. Я отчетливо понимала, о чем она думает. «Вылечи его», — молил ее взгляд, как и сотню раз прежде.
— Так что же дальше, док? — поторопила меня Джесси. — Мы не можем сидеть всю ночь.
Столько времени мой рассказ не займет, поскольку суть его довольна проста.
— Меня не кусали, — ответила я. — А вот моей матери не повезло.
Дэмьен поднял голову:
— Ликантропия не передается по наследству. Оборотни не размножаются половым путем.
— Точно? — дрожащим голосом переспросила Ли.
Я понимала ее волнение. Мне бы тоже не хотелось ощениться.
— Конечно, — заверила ее я, и она выдохнула с явным облегчением. — Как утверждает Эдвард, маму укусили во время беременности. От этого потрясения роды начались преждевременно.
— Но… — нахмурилась Джесси. — Я думала, вирус передается через слюну.
— Так и есть.
Я не стала пускаться в объяснения. Через несколько секунд до них дошло.
Джесси и Ли побледнели. Черт, Уилл тоже. Только Дэмьен набрался сил, чтобы произнести это вслух.
— Ее укусили в живот?
Я кивнула.
— А тебя?
— Как я поняла, вирус попал в околоплодную жидкость и заразил меня, хотя подействовал не так, как на большинство людей.
— Ты превращаешься в волка, но не одержима демоном.
— Ну, вроде того.
— А что случилось с твоей матерью? — Ли смотрела на меня с бóльшей симпатией, чем мне вообще доводилось видеть в ее глазах, за исключением взглядов, бросаемых на Дэмьена.
— Превращение ее убило.
Это было правдой. Она превратилась, и Эдвард ее убил.
В комнате снова воцарилась тишина. По крайней мере, никто не выразил соболезнований. Начав хором сожалеть, они бы солгали. Едва укушенная, моя мать уже была обречена.
— А что насчет твоего отца? — спросила Ли.
— Всю мою семью истребили те оборотни, что напали на маму.
На секунду взгляд Ли смягчился.
— Прости, это было грубо.
