— Почему ты поднялась? — воскликнула Леа. — Думаю, ты обязана оставаться в постели.
— Не сердись на меня. Я себя чувствую намного лучше. Ко мне заходил месье Тавернье. Он очень меня поддержал.
— Встретила его у подъезда.
— Он тревожится о нас и считает, что нам следует уехать из Парижа. Я ему сказала, что беспокоится он напрасно: на фронте спокойно. Так спокойно, что генерал Энтзингер пригласил на театральный праздник в своей ставке все парижское общество.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Лоран пишет об этом в своем письме. Я получила его сегодня.
— Как он поживает?
— Очень хорошо. Просит тебя обнять и сказать, что ему доставило удовольствие твое письмецо. А у тебя есть известия от родителей?
— Да, мама зовет меня домой.
— Ох! — простонала, опускаясь в кресло, Камилла.
— Не волнуйся. Я ответила, что не могу бросить тебя здесь одну. Ты же во мне нуждаешься!
— И это чистая правда! Я только что говорила месье Тавернье: присутствие Леа меня успокаивает, придает мне силы и мужество.
Не отвечая, Леа позвонила горничной.
— Помогите хозяйке лечь в постель. Теперь, Камилла, тебе надо лечь. Ах, забыла! Я же принесла тебе книгу.
— Спасибо, дорогая, что ты об этом подумала. Кто автор?
— Какой-то Селин. Мне сказали, что он великий писатель.
— Селин! Ты уже читала его произведения?
— Нет. А ты?
— Пробовала. Но он описывает такие жестокие, такие ужасные вещи…
— Наверное, ты его с кем-то путаешь. Некто Рафаэль Маль уверял меня, что это очень забавная книга.
— Как ты назвала его?
— Рафаэль Маль.
— Ясно, он просто посмеялся над тобой. Это грязный тип, который пачкает все, к чему прикасается, а самое большое для него удовольствие — делать гадости, и прежде всего своим друзьям.
Горячность Камиллы поразила Леа. Она никогда не слышала, чтобы та с такой жесткостью о ком-то говорила.
— Что же он сделал?
— Мне — ничего, но довел до отчаяния, ограбил особу, которую Лоран и я очень любим.
— Я ее знаю?
— Нет.
Леа вернулась на Университетскую как раз в тот момент, когда посыльный принес три огромных букета роз. Лиза и Альбертина восторгались ими:
— Какая прелесть!
— Этот Тавернье — настоящий светский человек. Таких больше не встретишь!
Леа находила очаровательными этих двух старых дев, которые не просто прожили вместе всю свою жизнь, но вообще ни разу даже на день не расставались. Альбертина, пятью годами старше сестры, естественно, возглавила семью, управляя оставленным родителями имуществом, держа прислугу в железных рукавицах, решая, какие поездки совершить и работы предпринять. Таких женщин зовут бой-бабами.
