Когда он проник в нее, ее ноги обвились вокруг его тела, словно стремясь как можно крепче ухватить свою добычу.
Слившись в этом объятии, они чувствовали себя пленниками друг друга. Но пленниками слишком усталыми и счастливыми, чтобы пытаться освободиться…
Холод восторжествовал над их блаженством. Они привели себя в порядок и покинули комнату, где белый чехол продолжал хранить отпечаток их тел.
Бесшумно вошли они в спальню, где лежала Сара. Серый цвет постепенно сходил с ее лица, дыхание стало ровным: она спала. Рука в руке, двое возлюбленных с нежностью смотрели на нее.
— Она была вашей любовницей? — тихо спросила Леа.
— Это вас не касается, душа моя; сейчас это не имеет никакого значения. Я считаю ее своей лучшей подругой. Это единственный человек в мире, уважением которого я дорожу больше всего.
— А я?
— Вы? Это не одно и то же, вы еще ребенок. Даже война и это, — произнес он, указывая на изувеченное лицо Сары, — не смогут заставить вас повзрослеть и перейти в категорию взрослых.
— Думаю, что вы ошибаетесь. Просто вас устраивает видеть во мне только беззаботного ребенка, маленькую симпатичную зверушку, которую можно использовать, когда взрослый большой мужчина, каким вы себя считаете, нуждается в легкодоступном и красивом теле. Я — женщина, мне двадцать лет, да и вы не так уж стары. Я даже не знаю вашего возраста. Сколько вам лет?
Он с улыбкой смотрел на нее.
— Решительно, даже в этом малоэротичном одеянии вы выглядите очень соблазнительно.
— О! Боже мой! Я совсем забыла об этом ужасном халате. Мне нужно переодеться, вы ничего не потеряете, если немного подождете…
Когда Леа вернулась, одевшись в связанные Лизой свитер и кардиган из темно-красной ангорской шерсти, короткую черную плиссированную юбочку, открывавшую ее красивые ноги, и свои лучшие черные шерстяные чулки, Франсуа, сидя на постели, разговаривал с Сарой. Боясь им помешать, Леа остановилась посреди комнаты.
— Дорогая моя, иди сюда, — едва слышно произнесла Сара.
Леа колебалась.
— Подойдите, вы — первая, о ком она сразу же спросила.
Сара протянула ей руку.
— Подойди поближе.
Леа послушно села возле кровати больной.
— Я так счастлива, что тебе стало лучше! Тебе очень больно?
— Франсуа дал мне капли. Спасибо тебе за все, что ты для меня сделала.
— Не за что. Тебе не стоит много разговаривать, нужно беречь силы.
— Да, нужно. Франсуа сделает так, что гестапо здесь не появится.
— Но как?
— Неважно. Делай все, что он скажет.
— Но…
