Памела всегда была где-то рядом, молча, с какой-то настороженностью она следила за всем, что происходило в классе. Словно по волшебству она вдруг превратилась из девочки в девушку. Волосы ее теперь не болтались конским хвостом, его сменили две аккуратно заплетенные большие косы, которые в свою очередь были уложены на затылке аккуратным, изящным венчиком. Движения ее были полны достоинства — постоянная серьезность на лице подкрепляла это впечатление. С ней что-то происходило, но вмешиваться в ее личную жизнь я не собирался и решил просто подождать — вдруг у нее все пройдет само или представится удобный случай для разговора. Они стали мне далеко не безразличны, эти мои ученики, и заботы любого из них были моими заботами.
Как-то утром на перемене ко мне с новым футбольным мячом подошел Денэм, а вместе с ним — Поттер, Фернман, Джексон и Силс.
— Учитель, помогите, пожалуйста, зашнуровать мяч. Нам обещал помочь мистер Уэстон, но сейчас он говорит, что очень занят.
Меня всегда забавляло, как они обращались ко мне с просьбой. Будто об отказе не могло быть и речи. Они приходили ко мне с полной уверенностью, что любую их проблему я решу с большим желанием и охотой. И действительно, отказать им было невозможно.
— Хорошо, Денэм, давайте.
Девочки разошлись, позволив мужчинам заняться мужской работой. Осталась лишь Памела, она наблюдала за нами со своего места. Мы как следует накачали мяч, потом двое ребят крепко прижали его к столу, и я взял шнур. Продевая его в последнее отверстие, я зацепил стальной шнурователь и немножко поранил палец, из него засочилась кровь.
— Вот это номер! Кровь-то красная!
Поттер изобразил на своем широком добродушном лице удивление, изумленно выкатил глаза, и остальные, глядя на него, залились громким смехом. Но тут рядом с Поттером возникла Памела.
— А ты что думал, жирный боров? Что там чернила? — зашипела она на него. Потом, полная спокойного презрения, отошла к своему столу и села, надменная и недоступная.
— Ни фига себе! — воскликнул Денэм, пораженный яростью, с какой Памела набросилась на Поттера. Силс и Фернман от удивления лишились дара речи и просто смотрели то на Поттера, то на Памелу. Бедняга Поттер покраснел как рак и залепетал:
— Я ничего такого не хотел сказать, учитель. Просто я хотел сказать, что у вас только кожа черная, вот и все.
— Вы правы, Поттер, — ответил я, стараясь как-то показать, что не сержусь на него за шутливую реплику. — Цвет Имеет только верхний слой кожи.
