— А она обязательно должна идти, учитель?
— Обязательно, мисс Дэр. По правилам Совета по школьному образованию запрещается, чтобы сорок с лишним учеников выходили в город в сопровождении одного учителя.
— А мне мисс Бланшар нравится, она — в порядке. — На лице плутишки Тича Джексона загорелась восторженная улыбка.
— Заткнись, Тич. Тебя не спрашивают.
Тич ошарашенно уставился на Памелу. Действительно, откуда такая враждебность?
— Джексон. — поправил он спокойно. — Моя фамилия Джексон.
Девочка показала ему язык и демонстративно отвернулась, тряхнув копной рыжих волос.
В четверг утром я заглянул к директору и получил у него письменное разрешение на поход, а уже потом открыл дверь в класс. Все сидели на местах и ждали. Увиденная картина поразила меня: они были умытые, причесанные, аккуратные и подтянутые. Девочки оделись во все лучшее, на многих лицах — следы помады. Ребята тоже были в новых костюмах, и все лукаво улыбались, видя мое неподдельное удивление.
Одно место было свободно. Место Тича Джексона. Я провел по журналу перекличку, но это была чистая формальность, этот класс стал частичкой моей души, и я определял отсутствующих с одного взгляда.
Я собрал деньги на обед и ждал прихода мисс Бланшар, как вдруг в коридоре послышался какой-то шум. Я подошел к двери и распахнул ее. На пороге стоял огромный узел с грязным бельем. Откуда-то из-под него донесся возбужденный голос:
— Учитель, это я, Джексон. Вот должен матери бельишко на стирку отнести. Вы без меня не уходите, учитель, я мигом.
Не дожидаясь ответа, узел мгновенно исчез, а класс разразился хохотом, и мне оставалось лишь посмеяться вместе с ними.
Вскоре появилась Джиллиан, для удобства мы разделили класс на две группы, и, дождавшись Джексона, все двинулись к станции метро.
На Уайтчепел мы пересели на линию, ведущую в Южный Кенсингтон. В эти утренние часы свободных мест почти не было, и ребята рассыпались по двум вагонам, где и стояли группками в три-четыре человека. Я был зажат возле двери вместе с Мойрой Джозеф, Барбарой Пегг и Памелой Дэр, и они оживленно расспрашивали меня о том, что мы увидим в музее. Особенно им не терпелось взглянуть на изящные и сложные ручные вышивки, о которых им рассказала Джиллиан, и их искренний энтузиазм был мне очень приятен. На Кэннон-стрит в вагон вошли две хорошо одетые женщины средних лет и стали около нас. Я заметил, что они бросают в нашу сторону неодобрительные взгляды. Скоро до моего слуха донеслось туманное бормотанье насчет «бесстыжих девчонок и этих чернокожих».
