— Как малыш?
— Как всегда, озорничает, — ответила Кэтрин. — Лихорадка ослабла. У него всего лишь испарина.
— Это хорошо.
Она посмотрела на него, и он заметил, что ее удивительные голубые глаза сияют. В руках она держала кружку великолепного неподслащенного гасконского вина. Кэтрин поставила кружку на стол.
— Спасибо, Кэтрин.
Она глубоко вздохнула, собираясь с духом.
— Могу я говорить с вами откровенно, господин Вуд?
— Конечно, можешь. Мои двери для тебя всегда открыты. Пожалуйста, садись. О чем ты хочешь поговорить?
Неожиданно она рассмеялась. Это был смех облегчения, а не веселья.
— Вы решите, что я — сплетница, господин Вуд.
Томасу Вуду было около тридцати пяти лет, его рыжеватые волосы на висках уже были подернуты сединой. Он чувствовал, что стареет; на лбу и вокруг глаз появились морщины. И, тем не менее, он был хорошо сложенным и красивым мужчиной. Он сделал глоток живительной влаги из кружки, принесенной Кэтрин.
— Не знаю, как сказать и не обидеть вас или не показаться вам трусихой, утратившей присутствие духа, — сказала она. — За себя я не боюсь, но мне страшно при мысли, что опасность грозит Эндрю и Грейс.
Вуд поднялся, подошел и сел рядом. Он взял ее руки и осторожно сжал.
— Говори, Кэтрин. Ты моим детям как мать. Ничего из того, что ты скажешь, не покажется мне неуместным.
Несколько секунд она молчала.
— Это из-за отца Херрика, — наконец произнесла она. — У меня… сомнения. Если честно, он мне не нравится. Я не доверяю ему, господин Вуд. Я боюсь, что он не тот, за кого себя выдает.
Вуд почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Внезапная мысль, что в его доме находится предатель, шпион, приводила в ужас.
— Думаешь, он — один из людей Уолсингема?
Она покачала головой.
— Нет, хотя и такое возможно. — Она сжала руки.
Томас Вуд ощутил ее тепло, ее запах волновал его. Со смерти Маргарет он не испытывал подобные чувства ни к одной другой женщине.
— Говори прямо, Кэтрин. Все, что ты скажешь, останется в стенах этой комнаты.
Как она могла объяснить свои сомнения? Ей показалось, что когда Херрик в первый раз встретился с ее подругой леди Бланш Говард в доме Беллами в поместье Аксендон, где они обе посещали службу, он посмотрел на нее так, как не должен был бы смотреть целомудренный человек. Он понравился Бланш, это было очевидно. Его же чувства к ней были не настолько явными.
Херрик то появлялся, то исчезал, бросал оценивающие взгляды, которые Кэтрин иногда замечала за трапезой или во время мессы. Он откровенно рассматривал Бланш: испытывал ли он к ней плотские чувства? Она предположила, что отец Коттон, возможно, разделяет ее сомнения, хотя ничего подобного он не говорил. Теперь она хотела сообщить свои опасения господину Вуду.
