Спасительным аппаратом Конбра пришлось, всё-таки, воспользоваться. После ударов излучения лопасти их несущих винтов быстро перестали вращаться, и роботы опустились на парашютах. Дорога на аэродром была свободна.
Сиглл, держа ребенка на руках, ждала у самого входа — бросилась навстречу:
— Наконец-то!
И тут же кормилица сказала ей:
— Не так держишь: дай! — забрала ребенка у неё. Распахнула накидку, чтобы дать грудь, но посмотрев на неё, сказала:
— Протереть надо.
Хорошо, Сиглл достаточно общалась и с Лейрлинд, и с Цангл: запомнила, что это делается раствором борной кислоты. И кормилица тщательно протерла свою грудь: приложила девочку к ней.
— Она не плакала голодная? — спросил Горгл. — Так спешили из-за этого.
— Нет: мы поили её сладкой водичкой. Маркд подсказал: хорошо, что он не улетел с тобой.
— Моего братишку, Эрика — мама говорила — так же поили первый день. У его мамы молоко не сразу пошло.
… Покормив ребенка, кормилица, посмотрела на дальнейшие действия Сиглл и решительно стала делать всё сама, заметив:
— Неправильно делаешь, — она-то уж знала, как надо: и рожала, и кормила, и ухаживала.
Такой Сиглл он еще не видел. Явно нетерпеливо дождавшись, когда оба очутились в их комнате, она вдруг обняла его за шею и крепко прижалась: такое не делала, конечно, никогда. Еще более неожиданным было сдавленное рыдание, сопровождавшее это.
— Сиглленок, да ты чего это? А?
— Ты… Ты… Живой… Я ж так боялась, так боялась.
— Боялась? Почему?
— А если бы тебя убили? Я ж видела, как убивают: сегодня. И чтобы я тогда делала: одна — без тебя. Зачем мне тогда жить тоже? Зачем?!
— Дурочка, но ничего ведь со мной не случилось.
— А роботы, которые стали преследовать вас? Разве их не было? Ты же рассказывал командиру.
— Да-а: справился с ними запросто. Аппарат, знаешь, какой мощный?
— Но ведь были…
— Всего лишь из-за того, что не сообразил, что у неё тоже может быть радиобраслет: потому что слишком торопился. Да и сообразил бы, не сразу и обнаружил: совсем не такой как у нас. Наверно, всего лишь интерком.
— Тебе нельзя без меня: только со мной. Я тебя больше одного никогда не пущу.
— Ну да: я же людх. А ты людха. В самые древние времена кто были воинами? А я кто? Кончай, кончай реветь, дурочка!
— Пусть дура, пусть! Ты тоже дурак: не понимаешь, что ты для меня всё на свете. Я же люблю тебя — люблю! Как они: Цангл Лима, Лейрлинд — отца Маркда.
— Постой: как это?
— Я же видела: общалась с ними столько.
— Но мы же с тобой не земляне.
