Кроме того, с ним легче удавалось вести беседы о том, что хотелось самому узнать о землянах.
Маркд оказался сыном сына — внуком по-земному — тех, кто впервые высадился на Зрыыре: Дангкха и Эгхьи. Они должны будут прилететь через десять лет. Дед Маркда, Дангкх, кроме освоения этой планеты сделал и великое открытие: гиперструктуры пространства-времени.
Маркд был и первым рожденным на Земле в семье. А вторым его брат Эригкх, который тоже прилетит через десять лет. Остальные, кто родился в семье, пока еще маленькие.
— Почему ты говоришь: те, кто родился в семье? Что: не все родились в них?
— Ну, да: некоторых родили не их матери, а специальные роженицы — таких больше.
Так, так! И Конбр сразу спросил:
— Это малоспособные женщины, которые не могут заниматься умственной работой?
— Наверно: их поэтому называют «неполноценными».
— Неполноценными?
— Ага. У вас таких, наверно, нет?
— Почему? Есть тоже: у нас дети не рождаются их генетическими матерями. Так выгодней: понимаешь?
— Что в этом хорошего: ни отца, ни мамы? Кто ж тебя любить тогда будет? Нет: уж лучше не надо! — и Конбр решил пока не спорить.
— А что: «неполноценные» бывают только роженицами?
— Не-ет: еще и донорами, вот. А это уже страшно.
— Почему?
— Потому что их убивают, а их органы хирурги пересаживают другим — «полноценным».
«У нас ведь тоже это делали, пока не нашли более выгодным использовать стволовые клетки», подумал Конбр перед тем, как задать следующий вопрос:
— А эти «неполноценные» родились от других «неполноценных», да?
— Не-ет: только некоторые. Остальные, которых было гораздо больше, становились такими после отбраковки. Ну, те, которые плохо учились тогда.
— Тогда?
— Когда она еще была.
— А сейчас нет?
— Нет: отменили — Дед добился. Потому что это было несправедливо: так Деду Лал сказал, который погиб здесь. Его именем Дед и Баба папу моего потом назвали. А меня именем того, кто умер, потому что отказался, чтобы ему пересадили сердце донора.
Конбру хотелось спросить еще многое, но решил, что более точные сведения лучше будет получить не от него.
Координатор Конбр мог, оказывается, неожиданно удивить. Настоящий гений, сухой и суровый, отрекшийся от всего, что не входило в круг его научных интересов, показался вдруг иным, когда, связавшись с Лимом, начал разговор в необычном тоне.
— Премногоуважаемый Лим! Это правда, что непосредственное общение доставит большее удовольствие, нежели с помощью связи?
— Почему ты это спрашиваешь, достопочтенный?
