- Кажется, - подала голос Наталья, - у этой нити только что завязался новый узелок на ткани бытия. Кажется, все кончено.
Безвольное тело амазонки опустилось на землю, у ног Гиддбина.
- Позаботьтесь о ней, - произнес Лезвие Старой Религии, не глядя на распростершееся тело девушки. - Следуйте на север, до каменного портала. Город отпускает вас.
Склонился, и, проведя пальцем по щеке амазонки, прибавил:
- Помни обещание. Мы еще встретимся у Гремящего Ключа, в чертогах льда, когда настанет твоя ночь конца. Я помню свои слова. Помни и ты свои, Уна из берегового народа.
Выпрямился, и, окинув насмешливым взглядом маленький отряд, ухватился за гриву коня, рывком забрасывая тело в седло. Лошадь встала на дыбы, молотя по воздуху копытами, и совершив гигантский прыжок, ушла в черный обелиск, поглотивший Дикого Бога Охоты, вместе со всем призрачным воинством мертвых воинов и животных, оставивших после себя следы выжженных копыт в земле, и опаленные огнем растения. Огонь на вершине черного монолита мигнул и погас.
Уна зашевелилась и застонала, разлепляя непослушные веки.
Первым, что она увидела, было лицо паладина. Еще не отошедшая от общения с древним богом, амазонка ужаснулась - каким пустым и отрешенным оно было. Синие глаза, всегда гревшие ее ласковым взглядом, казались теперь кусками льда.
Он резко наклонился и поднял ее на руки. Мгновением позже амазонка ощутила, что лежит на мерно колыхавшемся ковре - где ранее сидела Саида.
- Отдыхай, - коротко бросил он и, выпрямившись, отвернулся. От него пахнуло таким холодом, что амазонка невольно съежилась. Таким она его видела только раз - когда Искандер стоял напротив Андариэли.
- Искандер... - беспомощно простонала она, не до конца понимая перемену, произошедшую с мужчиной, которого она любила.
Паладин ровно посмотрел сквозь нее и сделал знак отправляться. Проходя мимо ковра, чтобы занять свое место во главе отряда рядом с Натальей, он бросил короткую фразу, но только Уна слышала то, что он сказал.
- Ты предала Свет. Ты меня предала.
От полного боли стона, Уну удержала разве что гордость. И блестящие, насмешливые глаза Таула, тотчас отвернувшегося, рассматривая растения, скорчившиеся вдоль пути следования отряда.
***
- Может быть, сделаем привал? - не выдержала, наконец, затянувшегося безмолвия Саида, когда отряд прошагал немалую часть пути, миновав разрушенный каменный круг, вкопанный стоймя в землю. Потрескавшиеся фрагменты портала оплетали растения, пустившие крупные белые цветы, источающие удушливый аромат. - Отдохнем перед...
