Лесин способен, лежа за новогодним столом – именно лежа, как-то у меня не хватило стульев и с одной стороны народ сидел на диване, и на нем же, упившись, спал – засовывать палец во влагалище своей подружки. Понарошка при этом издавала характерные для соития звуки – и ничуть не смутилась, когда он поднял над едой окровавленный палец и заявил, что она еще целка.
Я намеренно не привожу здесь ее имя – да, кстати, и не помню его. Оно не нужно. Я не встречал человека, который в глаза называет своих женщин собачьими кличками. Так же как я, к счастью, вообще не знал людей, которые настолько по-скотски относятся к своим подругам. Поделится бабой с приятелем – обычная для Лесина практика. Правда, он клянется, что потом из них, прошедших школу Лесинской дрессировки, получаются отменные жены. Судя по Машке, моей бывшей жене, это не совсем верно. Хотя она уверяет, что не успела с ним даже переспать, тем более жить какое-то время. Так что его истерию – в чем и заключается дрессура – на себе не испытала.
На моей памяти были Тургенев, Интервенция, Понарошка, Листик, теперь вот – Канистра.
«Пошла вон, дура, сука, пошла в пи…у. Девке не наливать. На х. й пошла отсюда, ты не поняла? Пошла вон, дура» Что бы сказала нормальная женщина на такое обращение? Канистра плелась сзади, как побитая собака, и ждала, пока Лесин сменит гнев на милость. Я в это время убеждал его, что в том, что она заказала не то лекарство, которое он хотел, нет смертельного для него умысла. Говоря проще – что она не хочет его убить. После получаса выслушивания бессмысленных и оглушительных, на всю улицу воплей мне это удалось.
Сейчас Лесин выпускающий редактор московской газеты, рецензирующей вышедшие книги; окололитературные шакалы, жаждущие статей, давно нарекли его гением. В стихах его все больше никчемного мата, грязи и злости. Хотя, если быть справедливым, то все чаще и чаще в текстах стали попадаться неловкие лирические зарисовки. Очевидно, что ущербность взгляда на мироздание стала очевидна даже для него самого. Жизнь его под черным хозяйским крылом все больше похожа на непреходящие судороги.
Мы давно уже не друзья. Я отошел от Хозяина, когда понял, что он абсолютное зло и теперь – по другую сторону баррикад. Лесин продолжает крутиться в водовороте пьянок и похмелий. Хозяин дает ему много – брюхо, перевитое синими венами, как у беременной, постоянно раздражение на лице, разбитые очки, потерянные телефоны, рваные вещи, печень, которая выдавливает в горло легкие, истерию по поводу но чаще без него. Дал ему кучу холуев, которые спасают Лесина от мордобоя вставая на пути взбешенного парня…
