— Ах, Уоррен, — сказала она, глубоко вздохнув. — Вы не можете себе представить положение матери. При всей вашей фантазии — не можете! Положение матери в наше время просто трагично. Трагично, говорю я вам! Ведь детей надо не только хорошо обеспечить, нужно, чтобы они были счастливы. Я ночи не сплю. У меня три дочери! Три! Мне хочется всех видеть счастливыми, всех! Я всех их люблю одинаково!
Год с лишним путешествовали они по Европе, и девочки всюду пользовались успехом. Почитатели, обожатели — без конца! В Мадриде, в Риме, во Флоренции — всюду в их распоряжении были автомобили поклонников. И что же? Цветы, письма, автомобили — и больше ничего! Пофлиртовали, и только!
Нынешние молодые люди придерживаются того мнения, что девушки существуют для того, чтобы ими любоваться. Ах, упаси бог! Они созданы для замужества, они должны рожать детей, чтобы не сделаться истеричками. Прежде так и велось, а теперь? Теперь молодые люди не хотят жениться, они хотят поиграть, немножко полакомиться — никакой нет серьезности в молодом поколении, абсолютно никакой. Упадок нравов!
— Вот и вы, Уоррен, — г-жа Холл повернулась к Принсу, — вы тоже принадлежите к этому типу современных молодых людей.
Уоррен был застигнут врасплох, по лицу его видно было, что он чувствует себя весьма неловко.
— Не знаю… — пробормотал он неуверенно и поправил очки.
— Да. Мать все видит! Однажды вечером я заметила слезы на глазах Вайолет, и вы, Уоррен, были виновником этих слез.
Уоррен покраснел.
— Уоррен, — беря его под руку, продолжала г-жа Холл уже примирительным материнским тоном. — Мать все чувствует, все видит, все знает. Даже если и слова не обронит. Она, быть может, стесняется говорить? Мать стесняется больше, чем дети. — Она становилась все болтливей. Уоррен уже почти не слушал эти жалобы матери, опасающейся, что ей не удастся пристроить своих дочерей. — Есть еще в мире страны, где к семье относятся с благоговением, это католические страны: Италия, Испания. Но в Америке и в остальной Европе — нет, нет, мой дорогой Уоррен!
Вдруг — они уже спускались на прогулочную палубу — Уоррен услышал имя г-на Сегуро.
— Он происходит из очень старинной знатной семьи, — говорила г-жа Холл. — Его фамилия Сегуро-и-Кастильос. — Г-жа Холл с видимым удовольствием произнесла это звучное имя. Уоррен насторожился.
Этого г-на Сегуро им навязал Холл. Он был из породы тех американцев, которые едут в Европу путешествовать, а там вдруг начинают страдать от одиночества. Он подружился с ними и уже от них не отставал. Через несколько недель он просил у г-жи Холл руки Вайолет.
