На корабле тишина. Ни стука машин, ни храпа. Казалось, голос из потустороннего мира испепелил весь корабль.
Некоторое время спустя снова запели трубы. Это были зовущие звуки горнов, туб, старинных тибетских тромбонов. Ее величество Судьба снова подавала свой торжествующий голос через моря и континенты. Даже когда он понял, что звуки эти не что иное, как сирена «Космоса», попавшего в полосу тумана, он еще долго не мог освободиться от своего мистического страха.
Вконец обессилев, Кинский внезапно уснул.
12
«Космос» пробудился от сна.
Кочегары сменились с ночной вахты и в ярко освещенной душевой смывали угольную пыль и пот с обнаженных тел. Как средь бела дня, они громко переговаривались между собой, потом у открытых иллюминаторов, на ледяном ветру вытирались и жадно вбирали в легкие свежий воздух. Со своих железных коек поднялись пассажиры средней палубы, в большинстве польские и русские эмигранты. Бородатые мужчины в угрюмом молчании смотрели через иллюминаторы на море. Им было страшно. С женами и детьми они ехали навстречу неясному будущему, такому же мрачному и коварному, как это серое море за бортом.
Рядом в женском отделении хныкали и кричали дети, матери кормили грудью младенцев. Ночью у одной болезненной женщины, польки из Галиции, начались предродовые схватки; ее унесли, и женщины были полны дурных предчувствий.
А «Космос», содрогаясь снизу доверху, стремительно летел вперед. В каютах, на носу и на корме вспыхнули лампочки, здесь спали люди, привыкшие подниматься спозаранку. Только в средней части судна все было тихо, хотя столовые и коридоры уже сияли ярким светом.
Палубы, еще мокрые после утренней уборки, пахли влажным деревом; иллюминаторы, выходившие на море, запотели. Вот из-за угла выбежал Уоррен Принс; в темпе хорошо тренированного бегуна он сделал несколько кругов. Потом на лифте спустился в гимнастический зал. Здесь спортивные снаряды и приборы блестели, точно в клинике. Резвым галопом он поскакал на снаряде для верховой езды, потом побоксировал, нанося сильные, ожесточенные удары по боксерской груше. От резких движений тело его разогрелось и раскраснелось. От него шел пар, как от лошади после утреннего галопа. Уоррен был доволен.
Еще не совсем отдышавшись, он спустился вниз, в роскошный плавательный бассейн. Стены бассейна были желтовато-розовые, чаша — зеленая, малахитовая. С шумом падали в нее каскады подогретой морской воды. В этот ранний час здесь было пусто, ни души. Все выглядело так, будто пароходная компания построила «Космос» специально для Уоррена Принса.
