Справедливости ради заметим, что женщины-политзаключенные имели все основания относиться к Андреевой-Горбуновой подобным образом. Анархистка А. Гарасеева в юности (в 1925 г.) по сфабрикованному под руководством Андреевой-Горбуновой делу о «подготовке злодейского покушения» на всемогущего тогда члена Политбюро, председателя Исполкома Коминтерна Г.Е. Зиновьева, попала вместе с сестрой в один из политизоляторов (тюрем для политзаключенных) на Урале. Хотя через 10 лет сам Зиновьев был разоблачен как «руководитель антисоветского террористического подполья», это не сняло с сестер Гарасеевых клейма «антисоветских террористок», что обеспечило им многие годы репрессивных преследований, одна из сестер заболела в тюрьме туберкулезом. Так вот Андрееву-Горбунову А. Гарасеева вспоминала такими словами: «…отвратительная личность. Она была сторонницей пыток, сажала подследственных и заключенных в ледяную воду, а в ярославском политизоляторе приказала камеры залить водой. Меня она ненавидела со времен Лубянки так же, как и я ее.
Обычно в Верхнеуральске она появлялась два раза в году, в сопровождении пышной свиты местного тюремного начальства обходила каждую камеру и спрашивала, есть ли жалобы. Иногда заключенные постановляли: с Андреевой говорить не будем. Тогда каждая камера встречала ее появление гробовым молчанием, так что слышно было только, как открывают и закрывают замки дверей. Но Андрееву у нас интересовали не столько заключенные, сколько великолепная охота на дроф и сайгаков, приготовления к которой мы наблюдали из окон политизолятора… Андреева была подругой Жемчужиной, жены Молотова, и в 30-х гг. попала в те самые лагеря, которыми заведовала» [256] . Ей пришлось вновь посетить некогда любимые ею уральские пересылки, однако на сей раз с иной целью – не для того, чтобы охотиться на дроф и сайгаков, а в качестве политзаключенной – одной из тех, кого некогда предпочитала поливать холодной водою. Неизвестно, пришлось ли ей испытать изобретенный ею курс водных процедур на собственной шкуре, но Андреева-Горбунова в местах заключения получила инвалидность. На этом основании она позднее умоляла Берию о помиловании, однако ей было отказано. Андреевой-Горбуновой пришлось более десяти лет провести среди невзлюбивших ее политзаключенных в отдаленных лагерях, где она и умерла.
Курский не имел пощады к тем, кто находился на хорошем счету у Молчанова. В самые короткие сроки начальствующий состав СПО – одного из ключевых отделов центрального аппарата ГУГБ – был практически полностью сменен. Столь же беспощаден он был и к выполнившей свою провокаторскую миссию Евгении Подольской, о которой упоминалось выше. Вызванная на очередной «допрос», она, к своему удивлению, вместо любезного Молчанова увидела перед собою грубоватого Курского, «который, насмешливо глядя на нее, сказал:
