На пороге комнаты возник могучего телосложения старшина с обветренным, красным, очень взволнованным лицом.
— Товарищ капитан первого ранга! Старшина первой статьи Фаддеичев прибыл по вашему приказанию!
Это был боцман с крыловского катера.
С первого же взгляда на его простодушное открытое лицо можно было понять, что он «переживает» за своего командира (так же, по-видимому, как и матросы), всей душой хотел бы ему помочь и безусловно убежден, что никакой вины за ним нет.
Вначале Грибов задавал вопросы, потом замолчал и слушал, не прерывая, машинально постукивая карандашом по столу.
Многое из того, что рассказывал боцман, не имело отношения к девиации компаса, зато помогало еще лучше уяснить главное — характер Крылова.
— Туман был, как молоко, товарищ капитан первого ранга, в десяти метрах не видно ничего. Ну, смотрим на компас, все очень хорошо, в открытом море идем. А на самом деле, выходит, под берегом шли. На камни и выскочили. Тут немного разошелся туман. Видим: берег от нас в кабельтове. Не иначе, как на банке у мыса Дитлеф сидим!
Это плохо. На мысе передний край фронта проходил тогда.
Видим, на берегу поднялась суета. Пускают осветительные снаряды и вешают над нами люстры. Капитан-лейтенант сел за пулемет, команде приказал разобрать винтовки, а мне приготовить спички и топор, чтобы в случае чего прорубить бензобаки и поджечь катер.
Однако с берега окликают по-русски. Я дал опознавательный ратьером [Ратьер — особый фонарь для сигнализации]. Отвечают правильно. Второй опознавательный! Тоже верный ответ. Оказалось, это наши. А фашисты находятся чуть подальше, но тоже близко, кабельтовых в двух или трех. Нас не видят, потому что мы скалой прикрыты.
Вскорости свечерело. «Ну, — говорит командир, — нам всем тут мокнуть ни к чему. Будем вахту по очереди держать. В первой вахте — я, во второй Фаддеичев». Приказал мне взять с собой половину команды и идти к пехотинцам. Добрались до берега вброд. Вода была по пояс, но чертовски холодная. Пехотинцы, конечно, встретили нас по-братски, накормили, отогрели. А через четыре часа, отдохнув, мы сменили товарищей. И командир с ними на берег ушел.
Накат был небольшой, катер на камне сидел прочно. Вычерпываем воду, негромко переговариваемся. На переднем крае совсем тихо, только иногда ракета сверкнет. Прошло минут двадцать, не больше. Вдруг слышим: захлюпала, забулькала вода. Кто-то идет от берега. «Стой! Кто идет?» — «Командир!» — «Что же не спите, товарищ командир?» — «Не спится, Фаддеичев…»
