— Сегодня уведомляю ваш отдел. Что вы оба должны быть на экстренном комсомольском собрании! В актовом зале! Не опаздывать попрошу обоих! И вы товарищ Митрофанов, и вы товарищ Клюфт! Оба приглашены! Верее, оба обязаны быть и не какие отговорки вам не помогут! Отсутствие будет расценено, как нарушение комсомольской дисциплины и в дальнейшем персональное дело каждого будет рассмотрено отдельно! Так, что потрудитесь явиться! — Пончикова, собиралась, уже было, закрыть дверь, но Клюфт успел ей крикнуть в ответ:
— Вера Сергеевна! Вера Сергеевна! У меня есть уважительная причина! Лицо Пончиковой, перекосила гримаса любопытства. Она, хмыкнула и скривив, губы, буркнула:
— И, какая же?
— Я пишу передовицу! Речь товарища Сталина! Вот буду завтра представлять в номер! Мне нужно работать! Клюфт, был уверен — «такой аргумент» собьет ее спесь и вредная корректорша сдастся, и уйдет восвояси ни с чем. Но на удивление Павла, Вера Сергеевна — скривила еще более мерзкую рожу и зло ответила:
— Я еще раз повторяю — никакие отговорки не помогут! Писать статью о речи товарища Сталина, нашего вождя и учителя — ваш святой долг и обязанность! Понятно! И вы будете делать это как хотите! Хоть ночью! Ночью и пишите! Ночью лучше думается — вы ведь так любите писать по ночам?! И кстати — как говорит сам товарищ Сталин — партийная дисциплина превыше всего! Превыше, товарищ Клюфт! А комсомол — это большевицкая, молодежная смена! Смена товарищ Клюфт! И вы как комсомолец обязаны сделать все, что бы ваша дисциплина была безупречной! Безупречной! И прикрываться статьей нашего вождя — это не по-комсомольски! В общем, ваше отсутствие будет расценено как неуважительное! В общем, в шесть начало! Что бы были оба! — Пончикова развернулась и хлопнув дверь — растворилась, как страшное ведение. Клюфт еще долго молчал. Митрофанов, что-то бубня себе под нос, начал долбить по клавиатуре своей машинки. Металлический скрип, молоточков с буквами, превращался, в противную симфонию — триумфа несправедливости. Клюфт, зажал уши ладонями и сморщив лицо, крикнул:
— Дима, прекрати барабанить! Митрофанов прервался, испуганно взглянул на коллегу.
— Дима, что за бред несла эта баба-яга? Какое собрание? Оно ведь было совсем недавно? Что такое? Что экстренного? Ты же все сплетни знаешь — поведай!
— Хм, в общем-то, ты бы и сам мог догадаться. Сам. Собрание связано с арестом Самойловой.
— А это то, тут причем? Самойлова не была комсомолкой! Она ведь член вэкапэбэ!
