— Что-то не так бельчонок? Что не так?!
— Ты раньше мне не говорил, что тебя отправляют в Москву.
— Хм, Вера. Мне Смирнов наш главный вчера сказал. Понимаешь, вчера. Я сам не знал.
— Понятно, — Вера отпила из стакана чай.
— Так, как ты, к этому относишься?
— Хм, меня больше беспокоит, как мы скажем обо всем отцу. Вот, что, я, конечно, хочу тебя ждать, но нам надо сказать обо всем отцу. И еще не известно — как он к этому всему отнесется.
— Почему? Он разве не хочет счастья своей дочери? Мне кажется, он нормально отнесется.
— Да нет, он, конечно, хочет мне счастья. Просто вот так, он не поймет. Не поймет, что мы с тобой до свадьбы успели ребенка зачать. Это не в его жизненных правилах. Павел закурил папиросу. Но, поймал себя на мысли, что Вере дышать дымом вредно. Ведь она носит под сердцем его ребенка. Клюфт, встал и подошел к окну. Он старался выпускать дым в щелку. Не глядя на Веру, Павел оптимистично сказал:
— Вер, а мы не скажем ему, что ты беременна. Просто скажем, что хотим пожениться и все! Что тут такого? Кто там считать потом будет — на каком ты месяце?
— Да, но для этого тебе придется попросить у него разрешения на нашу свадьбу.
— Ну и попрошу. Какие проблемы? Вера стала совсем грустной. Она отпила чай и покачала головой:
— Он может не разрешить.
— Почему? — Клюфт с удивлением посмотрел на Щукину. Она сидела за столом и обречено смотрела в одну точку на стене.
— Почему Вера? Почему?
— Он не любит тебя Паша. И ты должен это знать. Он не любит тебя и просто так разрешения мне не даст. Клюфт пожал плечами. Ему стало обидно. Комок подступил к горлу. «Отец ее любимой женщины оказывается, его не любит. За что? Он даже его не знает. За что он может не любить человека, с которым почти не знаком?» — подумал Павел.
— И за что же он меня не любит? Я его видел лишь два раза. И то мельком. Ты, что про меня, что-то плохое ему рассказала? — обиженно спросил Клюфт.
Вера встала. Она подошла к Павлу и обняв его за шею, положила голову на грудь:
— Ну, что ты, что ты Паша! Как ты можешь?! Как я могу, что-то плохое рассказать?
— Ну, тогда с чего он так ко мне относится?
— Хм, Паша. Ему твоя фамилия не понравилась.
— А, что плохого в моей фамилии? Клюфт — нормальная немецкая фамилия, — удивленно сказал Павел. Он погладил Веру по спине. Он прижал ее к себе крепче. Она ойкнула и отстранившись, испуганно сказала:
— Осторожнее Паша! Ты меня так, вернее нас раздавишь!
— Извини. Извини. Вера, я тебя так люблю! — Павел вновь взял ее руку и прижал к своей щеке. Щукина строй рукой погладила его по голове:
