— Я понятия не имею, что и как произошло.
— Прекрасно.
Я жду продолжения этого ее прекрасно, но Марин молчит.
— Что прекрасно? — спрашиваю я.
— Давай на этом остановимся, Валентина. Ты наверняка кому-то давала ключи, или оставила их где-то, или потеряла, только и всего.
— Я никогда никому не даю свои ключи.
— Да они вечно валяются где попало.
— Думаю, я такая не одна.
— Неправильно думаешь. Кроме того, с ключей можно очень легко и быстро снять слепки. Возможно, это дело рук ревнивца.
— Какого ревнивца?
— Одного из тех мужчин, с которыми ты общаешься. Один твой любовник оказался ревнивей других, вот что я имею в виду.
— В каком смысле ревнивей?
— Ревнивей.
— Это смешно. Тебе прекрасно известно, что я завожу только короткие романы. Надолго никто не задерживается.
— Видимо, среди кучи «короткоиграющих» мужиков нашелся некто, возомнивший себя чуточку менее проходной фигурой.
— Если и так, зачем этому человеку ключ от моей квартиры?
— Так он демонстрирует свою власть, превосходство. Он может входить к тебе, когда захочет.
— Зачем?
— Да низачем. Просто чтобы продемонстрировать тебе эту власть.
— Не понимаю.
— Именно поэтому с тобой такое и происходит.
— Да со мной такое впервые, Марин!
— Все когда-то случается впервые, старушка. Можешь описать мне профиль твоих последних, э-э-э, не знаю, как их называть, может, «сердечки транзитом», как тебе? Попытаюсь вычленить из общего списка тех, кто способен на нечто подобное.
— Профиль? Они же не подозреваемые, черт возьми!
— Мое дело предложить.
— И потом, не так уж их и много, ну, мужчин.
— Тем лучше. Если список короткий, я справлюсь быстрее.
— Марин…
— Да?
— Я допускаю, что причина в другом. Кого-то может интересовать то, чем я сейчас занимаюсь.
— С чего бы твоему любовнику интересоваться тем, что ты делаешь?
— Вот спасибо, добрая ты моя.
— Просто я реалистка, а ты нет.
— Надо же, я и не знала.
— В том-то и заключается разница между нами. Это объясняет, почему ты пишешь романы, а я работаю. И почему другие люди, в том числе твои любовники и весь остальной мир, работают, пока ты пишешь.
— Ты очень меня утешила.
— Я описываю суровую реальность, дорогая. Я питаю огромное уважение к пишущим людям, что бы мы делали без них в самолетах и на пляжах.
— Предупреждаю, Марин, я уже влезла на стул и готовлюсь сунуть голову в петлю.
— Пока одни пишут, другим приходится вкалывать, производить материальные блага и оказывать услуги первостепенной важности, например, вершить правосудие.
