– По рекомендации клиента, – сказала я, допивая вторую чашку кофе. – Что ж, мне пора.
– Я провожу тебя до дому, – встрепенулся Гарик.
– Это лишнее.
– Нет, не лишнее, – настоял он. – Я все еще в полиции работаю, знаю, что происходит по ночам на улицах с девушками, которые возвращаются домой одни за полночь.
Разумеется, я была в состоянии позаботиться о себе сама, но Гарик был так мил в своей решительности.
– Хорошо, – сдалась я. – Только загляну в туалет, и можем идти.
Гарик сел на стул, держа в руках куртку. Я перекинула сумочку через плечо и направилась к дамской комнате.
Бумажных полотенец в контейнере не оказалось. Пришлось пользоваться сушилкой. Проведя в туалете больше времени, чем хотелось, я вышла в душный зал, переполненный желающими отметить пятничный вечер спиртным в общественном месте. Я сделала Гарику жест следовать к выходу и отправилась в холл.
У входа мое внимание привлекла стойка с прессой. Среди журналов был и «Фокус», и на его обложке я обнаружила рекламу мебельной компании Яковлева с анонсом статьи на двенадцатой странице.
– Танечка, идем? – Гарик возник у меня за спиной, и его ладони коснулись моих плеч.
– Одну минуту, – я сделала шаг вперед, и прикосновение было разорвано.
Это был мартовский номер, приуроченный к международному женскому дню. Страницы издания пестрели поздравлениями. Среди прочих высказывался и Влад, обращаясь ко всем женщинам города, что прекрасно отражало особенности его мировоззрения. Я пролистала светскую хронику и заметила его на двух из трех мероприятий, попавших в журнал. Яковлев был там без супруги, но не один. Его сопровождали женщины в дорогих золотых колье и безупречных платьях, и лица обеих казались мне смутно знакомыми по страницам таблоидов. Роскошная брюнетка с томным взглядом имела какое-то отношение к торговле автомобилями, миниатюрная шатенка владела не то салоном красоты, не то спа.
– Хороша! – мечтательно присвистнул Гарик, любуясь брюнеткой, и я подала ему журнал. – Ну что ты, со мной сегодня самая красивая девушка города!
Гарик демонстративно вернул журнал на стойку.
– Это не свидание, товарищ капитан, – погрозила пальцем я.
– Не свидание, – покорно повторил Гарик, кладя руку мне на плечо и направляя к двери.
Прохлада весеннего вечера подействовала на Папазяна отрезвляюще. Мы шли вдоль улицы легким прогулочным шагом на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Только теперь я поняла, что Гарик оплатил счет, включая мой кофе и тирамису. Я вспомнила его тарелку без единой крошки еды, и мне стало совестно. Теперь предлагать деньги не имело смысла – он не возьмет ни копейки, что бы я ни говорила. Гордость – самая дорогая вещь на свете, после глупости.
