– Это каким же образом?
– Если причины катастрофы нельзя ликвидировать, их следует замаскировать. На это у нас времени хватит.
– Шрам на лице мужчины – предмет гордости, – заявил Богдан.
– Шрам, но не фингал, – возразила Лариса. – Пошли на кухню, там у тебя светлее.
Она усадила Князева напротив окна и вывалила на стол содержимое своей сумочки. Бутылочки с лаком, тюбики с помадой, карандаши с ручками, цифровой диктофон… Богдан с сомнением посмотрел на этот, по его пониманию, странный набор случайных вещей.
– Так, запрокинь голову и закрой глаза, – потребовала Лариса.
Князев подчинился. Теперь он ничего не видел, но услышал, как щелкнула пудреница, а потом тонкие, чувственные пальцы Ларисы коснулись его лица, и тампон с пудрой прошелся под глазом, а затем она тональным кремом осторожно замазала разбитую губу и сказала:
– Можешь открывать глаза. Я все сделала, причем по высшему разряду.
Богдан поднялся и подошел к зеркалу.
– По высшему разряду, – разглядывая себя в зеркале, хмыкнул он. – Тоже мне, сказанула. Я, как бы это покультурнее выразиться, не слишком по-мужски сейчас выгляжу.
– Зато синяков практически не видно. К тому же ты рассматриваешь себя сейчас в упор, а с расстояния никто ничего и не заметит.
– Правда?
– Правда.
– Придется поверить тебе на слово. Вот только в автобусе от меня пахнуть женской косметикой будет.
– Зачем тебе автобус? Я тебя подкину.
– Ты за рулем?
– А что здесь такого? Мало, что ли, женщин машины водят?
– Мне почему-то казалось, что у тебя машины нет.
– Ну, конечно. Если у гастронома планшетник продавала, то, выходит, я опустившаяся. У меня и работа хорошая, и заработок немаленький. Просто в тот момент все неудачно сложилось.
– Собираться надо, – взглянул на часы Князев.
– Я на кухне подожду, пока ты оденешься. Кстати, а в чем ты решил пойти?
– Только не надо меня учить, что мне надевать. Я всегда надеваю то, в чем себя удобно чувствую. Так мне комфортно.
– Ладно. Постараюсь удержаться от комментариев. Мне можно у тебя на кухне покурить? Или это исключительно мужская привилегия?
– Кури, если хочешь. Кстати, мне казалось, что ты не куришь.
– Тебе много чего кажется. – Лариса вела себя в запущенной квартире Князева вполне по-хозяйски.
Богдан прошел в комнату, прикрыл за собой дверь, чего не делал уже очень давно. Когда живешь один, то и закрываться не от кого. Он быстро оделся и вернулся на кухню. Лариса склонила голову набок и придирчиво осмотрела Князева. Его немного покоробила эта возрастающая час от часу непосредственность гостьи.
