Глаза добродушного спонсора тут же сделались злыми, и он резко ответил:
– Нет, нельзя. Я тебя не спрашиваю, что будет с моими деньгами, а ты меня не спрашиваешь, зачем мне это надо.
– Если проблемы с вашими э… танцорами у меня возникнут?
– Они не одни поедут. Их будет мой доверенный человек сопровождать. Специально обученный, чтобы проблемы решать. Он все разрулит.
Уже вечером, когда самодеятельные артисты сидели за накрытым столом, хореограф склонился к уху директора Дома культуры и спросил:
– А какой бизнес у нашего уважаемого спонсора?
– Кто ж его знает? Это раньше люди своей профессией гордились. С достоинством произносили: я – сталевар, я – танцор, я – писатель. А теперь и спрашивать страшно, человек обидеться может. Всякий бизнес бывает.
Лариса забежала к Богдану не на следующий день, а на третий.
– Могла бы и позвонить, – недовольно произнес Князев.
– Ты не рад мне?
– Я не это имел в виду, – ответил он. – Я через час на встречу иду. Могла и не застать меня дома.
– На встречу с кем? – Лариса постаралась задать вопрос нейтральным тоном, чтобы Богдан не понял, насколько ее волнует, что ему надо с кем-то встречаться.
Князев уловил ее волнение и сдержанно проговорил:
– Со своим другом в кафе встречаюсь, которого ты уже видела.
– Ты же не мог его вспомнить? – удивилась Лариса.
– Давно не виделись. Он и я сильно изменились за эти годы.
– Это точно. Во всяком случае, относительно тебя. Ты за последние дни так изменился, что мать родная не узнает.
– Моя мать умерла три года назад.
– Извини. Брякнула сдуру, не подумав. Мы так и будем стоять в дверях?
– Проходи. Но у нас мало времени.
Лариса тут же принялась выкладывать на тумбочку в прихожей продукты.
– Ты ко мне словно в больницу пришла – мандарины, сок, хлеб резаный с колбасой наструганной, будто у меня и рук нет. Спасибо, конечно, но я уже вполне самотранспортабельный. Могу и о себе, и о гостье позаботиться.
Лариса положила на тумбочку блок сигарет:
– Кажется, такие, как ты куришь?
– Сойдут. Сколько ты на меня потратилась?
Она не ответила на этот вопрос, взглянула на Богдана и всплеснула руками:
– И ты в таком виде собираешься идти на встречу в кафе?
– Чем тебе мой вид не нравится?
– А ты не догадываешься? – Она деликатно поднесла свой тонкий палец к синяку под глазом.
Богдан глянул в зеркало. В полутемной прихожей мало что можно было рассмотреть, и он зажег свет.
– Ну и что? Нормальный такой себе фингал. Случаются и похуже.
– Таким ты из квартиры не выйдешь, я тебе не позволю, – строго сказала Лариса. – Тебя следует привести в божеский вид.
