Лида встала передо мной на колени и в который раз за день насадилась на меня ртом.
Что он хотел, сказал я.
Она вынула член изо рта, и, оглаживая его пальцами, сказала.
Он снова устраивает вечеринку, сказала она.
И он попросил меня пригласить и вас с Алисой, сказала она.
Как думаешь, они трахаются тайком, сказал я, ну, как мы.
Или он вспомнил о нас случайно, а, как думаешь, сказал я.
Она пожала плечами, держа член во рту, – я завелся еще больше, – и принялась обрабатывать меня бездумно, как корова, которая ест траву. Я почувствовал дрожь, но было еще слишком рано. Значит, телефон, понял я. Глянул в окно, расчерченное светом из-за жалюзи, – кажется, выступило солнце, – и, щурясь из-за зеленых пятен, посмотрел в телефон. Это было сообщение от Диего. Как всегда и все, – с ним связанное, – оно было Чересчур.
«Текила, начос, и ебля амиго – прочитал я приглашение.
Ниже были указано время. Никакого указания места. Где именно, и так было понятно. Я написал, что мы придем, и поблагодарил. Телефон снова завибрировал. «Не за что», написал он. Я не стал отвечать, потому что он был из породы людей, которые стараются всегда оставить за собой последнее слово. Ответь я, и переписка грозила бы стать бесконечной. Так что я отключил телефон. Лида насадилась на меня так глубоко, как могла – а могла она глубоко – и мой член расцвел в ее горле грибом Хиросимы. Я спустил.
Со смертельным стоном обожжённой насмерть девочки она втянула все в себя.
***
Схема пизды, сказал он.
А ну как же, сказал я.
Понимаю теперь, почему у тебя возникла такая стойкая репутация, сказал он.
Извращенца, сказала, смеясь, Алиса.
Мне это кажется вовсе не извращенным, напротив, даже в чем-то трогательным, сказала Лида.
Я полностью с вами согласен, синьора, сказал я.
Ох уж эти галантные мачо, сказала Лида.
Это немного из другой культуры, сказал Диего.
Мы стояли по углам небольшого столика, стеклянного, но покрытого непрозрачной льняной скатертью. Все глядели на столик, на террасе – нашем обычном месте для встреч – было светло из-за снега, легшего на крышу, парк, и деревья. Периной? Шубой? Нет. Скорее, рукой юноши, неловко заброшенной на плечо подружки в кинотеатре. Снег белел, и из-за этого глубокая ночь казалась нам лишь сумерками. Мы завороженно глядели на столик, – то ли участники тайного сборища, то ли порочные русские князья, собравшиеся на спиритический сеанс в преддверии революции, то ли группка юнцов, решивших хорошенько оттянуться, пока родители уехали в горы. Кататься. Мы, кстати, и поехали в горы кататься, – все вчетвером, – но это случилось чуть позже. Когда снег, – как вкрадчиво сказал Диего, – стал достаточно надежным партнером. Даже не знаю, какое слово он выделил больше. «Партнер» или «надежный». Не в духе Диего было выделять два слова в связке равнозначно. Он всегда подкидывал кость, всегда указывал след, за ним всегда вился дымок намека.
