сказал я. Алиса положила ногу на стол, – пятка в полосатом чулке, – и повертела стопой. Мы замолкли. Лида улыбнулась и чуть переменила позу. Теперь она сидела чуть вбок, облокотившись на рукоять кресла, и поставив ноги, – от колена, – под изящным углом. Обе смотрели на нас. Я залюбовался ими. Диего почувствовал то же самое, о чем не преминул сказать.
Вы самые красивые сучки на свете, сказал он.
Алиса расхохоталась польщенно. Я понял, что она изменяет мне с ним. Назови я жену сучкой, она бы вынула мой язык, зажала его между колен, после чего намотала на веретено и сожгла в Вальпургиеву ночь, после кучки навоза крысы и перед кровью покалеченной жабы. В комнате стало тихо. Это был обычный момент прозрений, когда алкоголь, близость и желание познать открывают в собравшихся какие-то каналы… что-то вроде способности к телепатии в этом месте… Думаю, в тот момент мы все что-то поняли. Я – что Алиса изменяет мне с Диего. Что поняли они, я не успел познать – в комнату снова вошла служанка, и каналы закрылись створками моллюска, напуганного приближением хищника. Диего сладко подмигнул мне, глядя на задницу служанки, убиравшей со стола.
Это, черт тебя побери, сексуальное насилие над прислугой, сказал я, когда она снова ушла.
Хорошо бы тебе поучиться у нее не стучать дверьми, сказала мне Алиса, вытягивая носок, и любуясь им.
Бесполезно, сказала Лида, мой – она говорила про мужа «мой», чего никогда не делала Алиса, – так и не научился за пять лет.
Вы таскаете ее за собой пять лет, сказала Алиса.
Хорошая прислуга на вес золота, сказала Лида.
У нас в доме убирала приходящая женщина, а готовил – когда нам хотелось готовить, что случалось нечасто, например, до этой зимы мы почти год ужинали в ресторанах, – я. Лида сказала еще что-то про золотые руки и тому подобные штампы, но внимательно уже никто не слушал. Умение выражаться не было сильной стороной моей новой возлюбленной. Я постарался понять, станет ли она называть меня «мой», когда уйдет ко мне, и выйдет за меня замуж. И уйдет ли? И если да, то потяну ли я развод, и содержание новой семьи? Где мы будем, например, жить? Мысли о съемной квартире действовали на меня удручающе. Как мы вообще будем привыкать друг к другу? А что, если она оставит на столе крошки, подумал я, и понял вдруг, что паникую.
Хочешь, она погреет вам постель, перед тем, как вы ляжете, сказал Диего.
…не понял, подняв брови, я. Мне казалось, подала голос Алиса лениво, – они только что обсуждали с Лидой цвет ногтей и их длину одной из общих знакомых, придя, как полагается, к неутешительным для ногтей и знакомых выводам, –
