— Об… об… обнаженная?!
Да, единственное, что скрывало прелестные формы загадочной девушки Инжефалины Распикулертоны Престинарио, было наброшенное на ноги одеяло и длинные черные волосы.
— Мандарина, помоги…
У светловолосой по привычке дернулась одна бровь, когда она услышала ненавистное ей слово. Хмыкнув, Марина сбросила со своих плеч плед и, не обращая внимания на жалобный шепот своей одноклассницы, неспешно оделась. Юля за ее спасение успела пообещать светловолосой уже все, что только можно было: от шоколадки до горы Фудзияма. Марину не тронуло ни одно предложение.
— Ну… ну, хочешь, я тебя поцелую? — вырвалось у девушки. Рот захлопнулся позже, чем нужно было. Предложение уже было озвучено.
— Ага, жажду, — неизменившимся голосом произнесла Марина.
— Помоги-и-и…
— Что с тебя взять… — сказала светловолосая и только склонилась над грозой призраков, как Инна подала голос:
— Не трогай мою новенькую…
— Да нужна она мне больно, — выпрямилась Марина.
— Я бы не говорила, если бы не… — начала было Инна, как светловолосая ее оборвала:
— Так, я ушла завтракать. Все.
— Доброе утро, — хмыкнула Юля.
— Моя новенькая… — прошептала Инжефалина Распикулертона Престинарио и прижала к себе поближе сопротивляющуюся Юлю.
От нечеловеческого крика «НЕТ!!!» проснулось все общежитие.
— Спасибо, что помогла, — вытирая лоб и поправляя съехавшие очки, произнесла Ира и вымученно улыбнулась.
— Да не за что, — слабо раздалось в ответ.
Кареглазая вызвалась помочь Ире и Ане со старыми книгами и журналами. В библиотеке не хватало уже места, так что все то, что было очень старым — настолько старым, что, дохнув на книгу, она рассыпалась жалкой горсткой чего-то — или же попросту не читалось, относилось в хранилище. Раз сорок с огромными стопками книг и журналов, девушки спускались вниз по лестнице и поднимались на нужный этаж. Разминка для ног, конечно, была неплохой, но чересчур мучительной. Особенно, если учесть то, что хранилище находилось в подвале, а воздух там был сырой и затхлый.
Ира по возможности старалась, чтобы Аня носила как можно меньше книг, но рыжая все равно ухитрялась носить стопки, превышавшие Ирины и Юлины. Изумрудные глаза горели неподдельным желанием помочь. Да и вообще ко всему девушка подходила со стопроцентной отдачей, вкладывала в дело, так сказать, всю душу. Это продолжалось до тех пор, пока Ира не поймала рухнувшую без сил Аню. Руки у девушки дрожали от напряжения.
— Все, помогла уже. Иди, отдохни. Ты не обязана мне помогать, — улыбнулась Ира.
